Даю... честное слово, при мне об Африке и Испании  было  сказано:  "Это
подлинный Восток!"...
   "Чудесно" и "грандиозно" - это наименьшее, чем  вы  обязаны  элегии  из
пятнадцати стихов... Если же речь идет о драме: "Это история в действии!..
Открывается будущее!  Это  мир!  Это  Вселенная!  Это  Бог!"  [Бальзак  "О
литературных салонах и хвалебных словах"]

   Между тем  герцогиня  д'Абрантес  нашла  себе  временное  пристанище  в
Аббен-о-Буа, мирной и  спокойной  обители,  монахини  которой  поселяли  в
особом корпусе, отделенном от монастыря, знатных дам, искавших  уединения.
Здесь царила жившая в скромной квартирке госпожа Рекамье,  разоренная,  но
все  еще   славившаяся   красотой,   верностью,   ставшая   всеевропейской
знаменитостью.
   Быть принятым божественной Жюльеттой в ее  жилище  на  четвертом  этаже
значило удостоиться  величайшей  милости.  Казалось,  волшебные  чары  феи
облегчают подъем по крутой лестнице. Здесь собирались люди  самые  разные.
Шатобриан встречал  тут  Бенжамена  Констана  и  Ламартина.  Герцогиня  из
Сен-Жерменского предместья учтиво беседовала с  герцогиней  наполеоновской
Империи. Госпожа д'Абрантес ввела сюда Бальзака.

   "Внимательно  присмотритесь  к  этому  молодому  человеку  с   пылающим
взглядом и черными как смоль волосами; обратите внимание  на  его  нос,  а
главное - на рот, когда какая-нибудь  лукавая  мысль  приподнимает  уголки
этого рта. Что видите вы в этом взоре - разит ли он презрением,  насмешкой
или же в нем светится доброта, когда он обращен на  друзей?  Этот  молодой
человек - господин Бальзак. Ему только тридцать лет,  а  из-под  его  пера
вышло уже немало произведений".

   Этьен Делеклюз, который находился в Аббеи-о-Буа в тот день,  когда  там
был "принят" Бальзак, всю жизнь не мог забыть ту наивную, почти ребяческую
радость, какую выказал неофит. "Этому человеку  Пришлось  собрать  остатки
своего рассудка, чтобы не броситься в объятия всем присутствующим".  Такое
преувеличенное  выражение  радости  могло  бы   показаться   смешным,   но
искренность чувства тронула Делеклюза,  он  уселся  рядом  с  Бальзаком  и
нашел, что тот весьма  остроумен.  Страстное  желание  попасть  к  госпоже
Рекамье и долгое ожидание этого дня оправдывали непомерную радость Оноре.
   Примерно в то же время Бальзак  познакомился  с  Фортюнэ  Гамелен:  эта
щеголиха времен Директории могла порассказать  ему  о  своих  бесчисленных
романических приключениях. Софи Гэ,  в  салоне  которой  блистали  молодые
романтики, также принимала Бальзака;  он  обязан  ей  множеством  забавных
историй и тонких наблюдений. Ведь  в  свое  время  она  не  смутилась  при
встрече с самим императором:
   - Вам говорили, что я не люблю умных женщин?
   - Да, государь, но я этому не поверила.
   О Софи Гэ шутили, что у нее все выходит хорошо: книги, дети, варенье. В
ее салоне и в  салоне  графини  Мерлен,  возлюбленной  приятеля  Бальзака,
Филарета Шаля, Оноре начал встречаться с представителями  света,  то  есть
двух или трех тысяч лиц, которые знакомы между собой, бывают друг у  друга
и, обладая необходимым досугом, уделяют  очень  много  внимания  чувствам.
Бальзак  испытывал  одновременно  простодушную  радость  оттого,  что  его
принимают и даже приглашают некоторые из этих избранных, и острую  горечь,
ибо он угадывал, что его только терпят. "Я  страдал  всеми  фибрами  души,
страдал так, как только может страдать  человек;  лишь  изгои  да  женщины
умеют остро наблюдать, потому что  их  все  ранит,  а  душевные  страдания
обостряют наблюдательность". Юные щеголи  в  желтых  перчатках,  любовники
этих  земных  богинь,  свысока  смотрели  на  плохо  одетого  или  слишком
разодетого чужака; а он, меряя взглядом фатов, оценивал их и завидовал им.
Что касается женщин, восхитительных и недоступных,  то  Бальзак  любовался
ими, ни на что не надеясь. И все же как он их желал!

   "Ах, да здравствует любовь в шелках  и  кашемире,  окруженная  чудесами
роскоши, которые потому так чудесно украшают ее, что  и  сама  она,  может
быть, роскошь! Мне нравится комкать в порыве страсти  изысканные  туалеты,
мять  цветы,  заносить  дерзновенную   руку   над   красивым   сооружением
благоуханной прически...  Меня  пленяет  женщина-аристократка,  ее  тонкая
улыбка, изысканные манеры и чувство  собственного  достоинства:  воздвигая
преграду между собою и людьми, она пробуждает все мое тщеславие, а  это  и
есть  наполовину  любовь.  Становясь  предметом  всеобщей   зависти,   мое
блаженство приобретает для меня особую  сладость.  Если  моя  любовница  в
своем быту отличается от других женщин, если она  не  ходит  пешком,  если
живет она иначе, чем они, если на ней манто, какого у них быть  не  может,
если от нее исходит благоухание, свойственное ей одной, - она мне нравится
гораздо больше; и чем дальше она от земли даже в том,  что  есть  в  любви
земного,  тем  прекраснее  становится  она  в   моих   глазах"   [Бальзак,
"Шагреневая кожа"].

   Мог ли он им нравиться?  Больше,  чем  сам  предполагал.  Он  развлекал
женщин, а это уже половина победы. У Оноре был красивый  голос,  лицо  его
светилось добротою. Если в кругу приятелей  он  разыгрывал  роль  толстого
сластолюбивого монаха или развеселого коммивояжера, то в салонах  он  умел