дворянскую  частицу  "де",  однако  Жан  де  Маргонн  подписывался  просто
"Маргонн", так он и фигурировал в реестрах городской мэрии. Этот  красивый
молодой человек, родившийся в 1780 году, женился  в  1803  году  на  своей
кузине Анне де Савари, молодой девушке невысокого роста, с  желтым  лицом,
горбатой и угрюмой; она принесла ему в приданое земельные угодья в Саше  с
тремя усадьбами, двумя фермами и шестью мельницами. Мессир  Анри-Жозеф  де
Савари, мелкий дворянин, бывший кавалерийский офицер, приобрел в 1791 году
в Вуврэ поместье Кайери с большим виноградником. Он носил парик,  содержал
любовницу-служанку, и  "под  его  обманчивой  простотою  скрывалась  чисто
крестьянская  осторожность".  Его  зять  Маргонн  -  человек   элегантный,
холодный, слишком "городской" для того, чтобы похоронить себя в деревне, -
до 1815 года жил больше в Туре, нежели в  Саше.  Желая  иметь  благовидный
предлог для того, чтобы оставаться в городе, он  стал  офицером  городской
когорты - этого цвета национальной гвардии. По воскресеньям он дефилировал
со своими гренадерами по городскому бульвару  и  Королевской  улице.  Быть
может, глядя, как торжественно выступает в  своем  парадном  мундире  этот
видный собой, самодовольный человек, Лора Бальзак  -  если  иметь  в  виду
семейные предания и законы  вероятности  -  и  влюбилась  в  него.  Всякая
любовная связь целиком поглощает женщину. Даже после того, как сын и  дочь
вернулись из Сен-Сир-сюр-Луар  домой,  мать  виделась  с  ними  только  по
воскресеньям.
   Оноре, Лора и Лоранса  были  доверены  попечению  грозной  гувернантки,
мадемуазель  Делаэ;  они  жили  в  страхе   перед   пристальным   взглядом
темно-синих  глаз  матери  и  лживыми  обвинениями  гувернантки,   которая
утверждала, что Оноре ненавидит родительский  дом,  что  он  неглупый,  но
скрытный ребенок. Она насмехалась над тем, что  мальчик  мог  подолгу,  не
отрываясь, смотреть на звезды. Совсем еще ребенком он разыгрывал небольшие
комические сценки, чтобы позабавить сестер. Его сестра Лора вспоминает:

   "Часами он пиликал на маленькой красной скрипке, и по его сияющему лицу
было ясно видно, что в ушах у него звучат чудесные мелодии. Вот почему  он
очень удивлялся, когда я умоляла  его  прекратить  этот  кошачий  концерт.
"Неужели ты не слышишь, как это красиво?" - спрашивал он меня".

   Оноре обладал счастливым свойством - он жил в воображаемом  мире,  и  в
его ушах звучали божественные  аккорды,  которых  никто,  кроме  него,  не
слышал.
   Самым примечательным  событием  первых  лет  его  жизни  было  короткое
путешествие в Париж. Дедушка и бабушка Саламбье пожелали  познакомиться  с
внуком. Госпожа Бальзак повезла сына к ним, и старики были просто без  ума
от хорошенького мальчугана, которого они осыпали поцелуями и подарками. Не
привыкший к такому ласковому обращению Оноре, возвратившись  к  себе,  без
конца рассказывал сестрам, какой хороший дом у дедушки  и  бабушки,  какой
там красивый сад и какой у них  чудесный  сторожевой  пес  по  имени  Муш.
Госпожа Саламбье со своей стороны охотно описывала всем следующую забавную
сценку, о которой вспоминает Лора Сюрвиль:

   "Однажды вечером, когда по ее приказу  принесли  волшебный  фонарь  для
Оноре, мальчик, обнаружив, что  среди  зрителей  нет  его  приятеля  Муша,
поднялся и  крикнул  властным  тоном:  "Обождите!"  (Он  знал,  что  может
распоряжаться в доме своего деда.) Затем выбежал из гостиной и  тотчас  же
вернулся, таща за собой собаку, которой  сказал:  "Садись  здесь,  Муш,  и
смотри: это тебе ничего не будет стоить, заплатит дедушка!"

   Слова детей служат безыскусственным эхом тех  речей,  которые  родители
стремятся сохранить в тайне. Родители Бальзака слишком  много  говорили  о
деньгах и о наследстве. Увы! Через несколько месяцев  после  этой  поездки
дедушка Оноре скончался от апоплексического удара. То  было  большое  горе
для мальчика. Немного позднее госпожа  Саламбье  переехала  жить  к  своей
дочери. У нее была рента, приносившая пять тысяч франков  в  год,  но  она
совершила непростительную ошибку, доверив капитал зятю,  который  поместил
его в рискованное предприятие,  представлявшееся  ему  "блистательным";  в
результате почтенная дама потеряла сорок тысяч франков.  Госпожа  Саламбье
охотно баловала бы своих внуков, но  этому  мешала  суровость  ее  дочери.
Оноре буквально трепетал, когда  мать  говорила,  что  сама  займется  его
образованием. Зато он любил слушать пышные тирады и забавные остроты отца,
хотя и не понимал их. Госпожа Бальзак отдала дочерей  в  пансион  Воке,  а
сына - в пансион Легэ, где он был "приходящим учеником по классу  чтения",
за него платили шесть франков в месяц. Катехизису  мальчика  обучал  аббат
Лаберж. Госпожа Бальзак,  платившая  "за  стулья"  в  кафедральном  соборе
святого  Гасьена,  водила  сына  слушать  церковную  службу.   Чем   менее
добродетельным  становилось   ее   собственное   поведение,   тем   больше
благочестия она выказывала.
   Когда  Оноре  исполнилось  восемь  лет,  мать  решила  определить   его
пансионером в Вандомский коллеж. Надо сказать, что в это время она ожидала
рождения ребенка, отцом которого злые языки  называли  Жана  де  Маргонна.
Оноре было горько расставаться со  своей  милой  сестренкой,  подругой  "в
невзгодах  и   печали".   Он,   видимо,   преувеличивал   из   обостренной
чувствительности огорчения, выпадавшие на их долю в  детстве.  Позднее  он
заявит: "У меня никогда не было матери".  Эти  уж  слишком  горькие  слова