дети ее жили неподалеку, молодая мать редко их навещала.
   Кормилица Оноре и Лоры  была  славная  женщина.  К  несчастью,  ее  муж
выпивал и, захмелев, буянил. Все же Бальзак сохранил на редкость  приятные
воспоминания о пригорке на берегу Луары, где они жили, и о том, как  он  с
утра до вечера сооружал там "из  камешков  и  прибрежного  ила  игрушечные
замки", а главное - о своей "помощнице в строительных работах",  сестренке
Лоре, "прелестной, как мадонна Рафаэля". Сдержанность родителей привела  к
тому, что его братские чувства к ней стали особенно нежными. Лора  Сюрвиль
вспоминает:

   "Я была всего двумя годами моложе Оноре [в действительности  Лора  была
моложе брата на год и четыре месяца (20 мая 1799 года - 29  сентября  1800
года) (прим.авт.)], родители относились ко мне так же, как и  к  нему;  мы
воспитывались вместе и горячо любили  друг  друга;  с  раннего  детства  я
запомнила, как нежно он был ко мне привязан. До сих пор не забыла, с какой
быстротой прибегал он всегда на помощь, боясь, что я ушибусь, скатившись с
трех неровных высоких ступенек лестницы без перил, которая вела из комнаты
нашей кормилицы в сад! Его трогательная опека продолжалась и в отчем доме,
там он не раз позволял наказывать себя вместо меня, не выдавая моей  вины.
Когда я успевала сознаться в совершенном проступке, он требовал: "В другой
раз ничего не говори, пусть лучше бранят меня, а не тебя!"

   Оноре несколько лет прожил в селении, белые домики которого выстроились
в ряд вдоль высокого берем Луары, "обсаженного  великолепными  тополями  с
негромко  шелестевшею  листвой".  Широкая  река  катила  свои  воды  между
песчаными   отмелями   и   зелеными    островками.    Мальчик    любовался
очаровательными пейзажами, где "царит не величавая и  могучая,  а  наивная
красота природы". На противоположном берегу убегали вдаль "бархатистые,  в
белых пятнах" холмы  -  там  уступами  располагались  замки.  "Первые  мои
взгляды устремлялись к твоему чистому  небу,  по  которому  бежали  легкие
облака". Ландшафтам Турени предстояло на всю жизнь остаться  для  Бальзака
идеалом прекрасного, чудесным обрамлением самой нежной любви.
   В четыре года его вернули в Тур, под родительский кров. Мать не  сумела
вызвать у  детей  любовь  к  себе.  Оноре,  пишет  его  сестра  Лора,  был
"прелестный ребенок; веселый нрав, хорошо очерченный,  всегда  улыбающийся
рот, темные глаза, блестящие и кроткие, высокий лоб, густые черные  волосы
- все заставляло прохожих оглядываться на него во  время  прогулок".  Этот
миловидный мальчуган, наивный и ласковый, постоянно  встречал  "суровый  и
испепелявший, как пламя, взгляд". Мать Бальзака "не признавала ни ласк, ни
поцелуев, всех этих простых радостей жизни, она не умела создать для своих
близких счастливый семейный очаг" Пристрастие к роскоши, желание нравиться
и не ударить лицом в грязь портили ее характер.
   Вторая сестра Оноре, Лоранса, родилась 18 апреля 1802 года, и по случаю
ее крещения Бальзаки прибавили к своей фамилии  дворянскую  частицу  "де",
которую  они,  впрочем,  впоследствии   то   употребляли,   то   опускали.
Бернар-Франсуа быстро  достиг  довольно  высокого  положения  в  обществе.
Пользуясь покровительством  генерала-префекта,  он  постепенно  становился
одним из самых именитых жителей города.  Сделавшись  помощником  мэра,  он
должен был приобрести  недвижимость  в  Туре.  Продав  ферму  в  Газеране,
принадлежавшую жене, Бернар-Франсуа приобрел красивый особняк со старинной
деревянной обшивкой,  с  конюшнями  и  садом;  дом  этот  под  номером  29
помещался на улице Эндр-и-Луара:  "Улица  эта...  императоров  достойна...
улица о двух тротуарах... искусно вымощенная, красиво застроенная, отлично
прибранная  и  умытая,  гладкая,  как   зеркало;   царица   всех   улиц...
единственная улица в Туре, достойная так  называться"  [Бальзак,  "Озорные
рассказы"]. Неделю спустя он купил ферму Сен-Лазар - на дороге из  Тура  в
Сент-Авертен. Ферма, принадлежавшая государству,  была  конфискованным  во
время Революции церковным  владением;  это  отпугивало  святош,  и  потому
покупка оказалась выгодной.
   Еще более честолюбивый, чем прежде, убежденный в  том,  что,  пользуясь
негласной поддержкой, можно всего добиться, Бернар-Франсуа плел интриги, и
у него вовсе не оставалось времени для воспитания детей. Его очень молодая
и очень хорошенькая жена с упоением кружилась в вихре светской жизни;  она
пленяла и простоватых владельцев окрестных замков, и англичан,  которые  в
ту пору не имели права покидать Тур.
   Впоследствии, уже в пожилом  возрасте,  она  говорила  дочери:  "Будучи
женой   немолодого   человека,   я   вынуждена   была   соблюдать   особую
осмотрительность и держать на расстоянии тех, кто находил  меня  красивой;
несколько суровое выражение моего лица приводило к тому, что меня  считали
скорее  неприветливой,   нежели   любезной".   Тщетная   предосторожность!
Завистливые местные  дамы  находили  "ее  наряды  слишком  изысканными"  и
намекали, что муж  Лоры  Бальзак  чересчур  преуспевает  в  делах.  Своими
успехами и победами  она  восстановила  против  себя  всех  добродетельных
женщин  города.  "Твой  отец,  помня  о  своем  преклонном  возрасте,  был
настолько деликатен, что ничего не говорил мне". Он  ничего  не  сказал  и
тогда, когда пошли разговоры о связи его жены с господином  де  Маргонном,
владельцем замка  в  Саше.  В  глазах  Бернара-Франсуа  мир  в  семье  был
важнейшим условием долголетия.
   Семья Маргонн  занимала  промежуточное  положение  между  буржуазией  и
мелким дворянством. По общему мнению, члены семьи имели  полное  право  на