поступать так, как поступаю.
   Напиши ему, быть может, он тебя послушает. Если я завтра  уеду  отсюда,
то напишу тебе обо всем подробнее".

   Эдуард Малюс умер в Вильпаризи 25 октября 1822  года.  Нотариус  Виктор
Пассе привел в порядок оставшееся после него наследство.  Госпоже  Бальзак
досталась весьма значительная сумма  (девяносто  тысяч  франков  золотом).
Самоотверженный уход за  безнадежно  больным  родственником  и  печаль  по
усопшему были оплачены наличными. Буржуазная мудрость обратила  милосердие
в капитал. В ноябре семейство Бальзаков обосновалось в  квартале  Марэ,  в
доме номер семь по улице Руа-Доре. Временное пристанище на улице  Портфуэн
было оставлено. Плата за новое жилье составляла семьсот тридцать франков в
год, включая налоги. Первого ноября между Оноре  и  Бернаром  Франсуа  был
подписан любопытный контракт. Сын обязался  платить  отцу  сто  франков  в
месяц - за кров и стол. "Господин Оноре сам будет оплачивать свечи,  дрова
и прачку; в  годовую  сумму  -  тысяча  двести  франков  -  входит  только
стоимость пропитания и жилища". Контракт этот был продиктован не алчностью
Бернара-Франсуа, а гордыней Оноре.



VII. ПОДЕННАЯ РАБОТА

   Мы переехали в Париж в надежде
   на благополучие и счастье.
   Госпожа Бальзак

   Госпожа Саламбье не долго радовалась возвращению в свой любимый квартал
Марэ. Она умерла 31 января 1823 года. Оноре потерял верного друга.  Родные
не пожалели денег на пышные похороны. Они не хотели ударить лицом в грязь.
После старушки осталось  весьма  скромное  наследство  -  спекуляции  зятя
нанесли изрядный ущерб ее состоянию. Тем  не  менее  финансовое  положение
семьи  к  этому  времени  упрочилось.  К  ферме  Сен-Лазар  и  наследству,
полученному от Эдуарда Малюса, прибавлялись ежегодные проценты с капитала,
вложенного в тонтину Лафаржа,  размер  которых  быстро  увеличивался,  ибо
"дезертиров" становилось все больше. По милости ведомства путей  сообщения
Сюрвиль переехал поближе к  столице,  и  молодые  супруги  жили  теперь  в
Шанрозэ; Сюрвиль изо всех сил добивался должности инженера в  департаменте
Сена и Уаза с местопребыванием в Версале. Несчастная  Лоранса  разрешилась
от бремени, когда в ее доме все должны были описать за долги. Она с тоской
вспоминала о своей девической жизни:  "Держу  пари,  что  вы  сварите  наш
чудесный компот из апельсинов и будете жарить каштаны". О как сладко и как
грустно вспоминать об отчем доме юной женщине,  несчастной  в  замужестве!
Что касается баловня госпожи Бальзак Анри, предполагаемого сына  господина
де Маргонна, то он был столь же беспечен, как Оноре, столь же  легковерен,
как Лоранса, но в отличие от  всех  остальных  в  семье  совершенно  лишен
энергии.
   Оноре много и упорно работал. Он заканчивал "Арденнского  викария"  для
книгопродавца Полле и "Ванн-Клора" для издателя Юбера.  Мать  с  восторгом
отмечала, что он "работает не  покладая  рук...  Он  не  теряет  ни  одной
минуты". Увы! Не успел роман "Арденнский викарий" выйти в  свет,  как  его
изъяли из обращения.  История  маркизы  де  Розанн,  которая  думает,  что
страстно влюблена в нового викария, молодого аббата де  Сент-Андре,  а  на
самом деле  испытывает  к  нему  материнскую  любовь  (ибо  викарий  -  ее
собственный   сын,   родившийся   от   связи   с   епископом),   возмутила
благонамеренное правительство. Цензура запретила продажу книги.
   Начало романа написано довольно хорошо,  тон  повествования  напоминает
Стерна. Портреты нескольких деревенских чудаков  -  влюбленного  в  латынь
учителя, мэра-бакалейщика,  доброго  старика  священника,  который  сыплет
поговорками, как Санчо Панса, - достаточно выразительны, хотя  их  смешные
черты изображены несколько преувеличенно и однообразно. Но затем  все  шло
гораздо хуже; начиналась слезливая драма;  пират  в  духе  героев  Байрона
наводил  страх  на   обитателей   Арденн;   викарий,   несмотря   на   сан
священнослужителя,  вступал  в  брак,  потом  узнавал,  что   женился   на
собственной сестре, а под конец обнаруживал, что сестра  эта  вовсе  и  не
сестра ему! Цензура в каком-то смысле оказала услугу Орасу де Сент-Обену.
   Через две недели после "Викария" в свет вышел новый  роман:  "Столетний
старец, или Два Беренгельда"; он был также  подписан  Орас  де  Сент-Обен,
бакалавр изящной словесности и, несомненно, навеян  "Мельмотом"  Матюрена:
книга эта, переведенная на французский язык в 1821 году, произвела сильное
впечатление на Бальзака. Образ столетнего  старца  должен  был  непременно
привлечь его внимание. С самого детства  Оноре  только  и  слышал  в  доме
разговоры о долголетии. Старик Беренгельд, как и Мельмот, заключил договор
с сатаной: он получил возможность прожить несколько жизней, но должен  для
этого время от времени убивать юную девушку - ее кровь,  попав  к  нему  в
жилы, вновь возвращает молодость этому вурдалаку. Беренгельд -  чудовищный
старик гигантского роста, наделенный невероятною силой. В  целой  веренице
эпизодов,   "причудливо   переплетенных   с   полным   пренебрежением    к
хронологической последовательности", пишет Морис Бардеш, рассказывается  о
том, как порою  появляется  сей  вампир.  В  конце  книги  генерал  Туллий