| |
родных к себе в Байе.
"Если к нам приедет бабуля, то о ней тут будут очень заботиться. У меня
есть служанка Евфрасия, и она отлично станет за рей ходить; на себя я беру
маленькие знаки внимания - грелку или коврик под ноги, я буду сопровождать
ее во время прогулок, играть для нее на фортепьяно, вместе с ней
рукодельничать... Если же приедет папа, он сможет отдыхать как ему
заблагорассудится в своей комнате - музыка, газета после обеда и прочее...
А почему бы брату не отказаться от поездки в Турень и не пуститься по
дороге, ведущей в Байе?"
Обращаясь к матери, которая постоянно пребывала в дурном расположении
духа, Лора ласково ее поучает:
"Прочитав эти строки, ты, конечно, скажешь: "О дочь моя, сразу видно,
что ты привыкла к счастью; твою философию и веселость никогда еще не
омрачали грозы; прошлое неизменно навевает тебе счастливые мечты о
будущем". А я тебе отвечу, что и у меня бывают горести, но уж так я
устроена, что сразу забываю о темной туче, едва она пройдет, а ты, милая
мама, обязательно оглянешься и будешь смотреть ей вслед".
Очаровательная Лора выказывала себя мудрой моралисткой; характер у нее
был покладистый, и если ей порою нелегко приходилось с мужем, то
объяснялось это тем, что он и впрямь был нелегким человеком.
С присущей ей смелостью она даже отваживается писать матери: "Ты вышла
замуж за папу, можно сказать, по рассудку, ты испытываешь к нему
неизменную дружескую привязанность, но, быть может, никогда его не
любила". Госпожа Бальзак, в свою очередь, строго наставляет дочь:
"Я все же еще позволю себе разговаривать с тобою как мать,
глубокоуважаемая и высокопоставленная дама. А потому прошу тебя, друг мой,
остерегайся комплиментов, которыми тебя осыпают. Счастье встречается
редко; достаточно легкого дуновения, чтобы оно рассыпалось в прах".
Уж в этом-то госпожа Бальзак отлично разбиралась - она ведь
собственными руками разрушила свое счастье. Позднее, когда Лора
благоразумно удалила слишком настойчивого поклонника, успокоив тем самым
тревогу Сюрвиля, мать писала ей: "Рекомендую тебе, моя милая, бережнее
обращаться с человеком, сердце которого не было бы столь ревнивым, будь в
нем меньше любви".
Оноре мог возвратиться в Вильпаризи: там ему нетрудно будет найти для
себя сюжеты и даже модели.
Надо сказать, что его далеко идущие планы не изменились: "Два моих
огромных и единственных желания - быть знаменитым и быть любимым;
исполнятся ли они когда-нибудь?" Позднее, рисуя образ молодого человека,
он будет вспоминать о том, каким сам был в двадцать лет.
"Сколько сказок "Тысячи и одной ночи" бродят в юношеской голове?..
Сколько волшебных ламп суждено нам испробовать, прежде чем мы убеждаемся,
что подлинная волшебная лампа - это счастливый случай, упорный труд или
талант? Для иных людей пора мечтаний и фантастических грез длится недолго;
мои же грезы длятся до сих пор! В те времена я всегда засыпал или великим
герцогом Тосканским, или миллионером, или возлюбленным принцессы, или
знаменитостью" [Бальзак, "Онорина"].
Перестанет ли когда-нибудь Бальзак, даже завоевав своим трудом и гением
принцессу и славу, жалеть о волшебной лампе Аладдина?
V. ПЕРВЫЕ РОМАНЫ, ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
...Женщина, посвятившая себя тому,
чтобы вовремя предостерегать меня от
скрытых на пути опасностей... и давать
советы, щадя при этом мою гордость.
Бальзак
Он покинул мансарду еще до конца 1820 года. Родители хотели вернуть
блудного сына в Вильпаризи. Лора вышла замуж, комната ее освободилась.
Оноре покорился. И все-таки...
"Природа неизменно окружает розы шипами, а к радости примешивает
множество огорчений. Матушка следует примеру природы... Милая сестра, живя
здесь, я стану подражать папе: ничего не буду говорить".
Правда, не было недостатка в возможностях отвлечься от унылого
существования. Семейство Бальзаков сохраняло за собой жилище в квартале
Марэ, и, воспользовавшись дилижансом, старший сын мог иногда проводить
денек-другой в Париже. Вилле-ла-Фэ приглашал молодого человека в
|
|
