дочь Бретани" (Элен де Валет) была воплощением лжи и двуличности.  Ганский
казался бессмертным, а Эвелина Ганская ускользала из рук.  Решительно  все
не ладилось. А Бальзаку уже  было  сорок  лет.  Сорок  лет  страданий.  "Я
вздыхаю о земле обетованной, о тихом супружестве,  я  больше  не  в  силах
топтаться в безводной пустыне, где палит солнце  и  скачут  бедуины..."  -
писал он Ганской. Он совсем пал духом и собирается "сложить свои  кости  в
Бразилии в каком-нибудь безумном  предприятии".  Ему  нужны  были  деньги,
женщины, слава. У него нет денег, больше нет женщин, а  глупцы  оспаривают
его славу.

   "Я сожгу все свои письма, все свои бумаги, сохраню только мебель, Жарди
и уеду, оставив безделушки, которыми  дорожу,  дружеским  попечениям  моей
сестры. Она будет  самым  верным  драконом,  стражем  этих  сокровищ.  Дам
кому-нибудь доверенность вести мои  литературные  дела,  а  сам  поеду  на
поиски богатства, которого мне недостает. Или я вернусь  богатым,  или  же
никто не будет знать, что со мною сталось. Этот план  я  зрело  обдумал  и
нынешней зимой непременно приведу его в исполнение. Трудом  своим  мне  не
уплатить долгов. Нужно подумать о другом..."

   Это был очередной роман, каких Бальзак замышлял много, и "Путешествие в
Бразилию" так и осталось ненаписанным и не осуществленным в жизни.



XXVIII. УЛИЦА БАСС

   Писатель не все доверяет  своим  заветным  дневникам  и
   своей  переписке;  только  его  произведения  рассказывают
   истинную историю его жизни - не той, какую он  прожил,  но
   какую хотел бы прожить.
   Франсуа Мориак

   Жить в Жарди становилось невыносимо. Напрасно  Бальзак,  имея  надежную
опору в лице своего стряпчего мэтра Гаво, старался выиграть время. Главные
кредиторы, особенно же отвратительный Фуллон, преследовали его.  Маленькие
люди - садовник Бруэт, прачка, мясник, полевой сторож -  терпели.  Богатые
безжалостно дергали его. Но у Бальзака было в запасе много уловок. Недаром
он написал новеллу "Деловой человек", в которой говорится, как  Максим  де
Трай, самоуверенный, самодовольный и  надменный  денди,  принимал  у  себя
одного из своих кредиторов: "Если вам  удастся  обокрасть  меня  на  сумму
этого векселя... я вам буду весьма признателен, сударь... вы меня  научите
кое-каким новым предосторожностям... Ваш покорный слуга".
   Как и его герой, Бальзак считал борьбу  между  должником  и  кредитором
войной без стыда и совести. По совету Гаво он пустил  Жарди  в  продажу  с
торгов, и владение продано было за  17550  франков,  хотя  с  постройками,
земляными работами и насаждениями оно обошлось Бальзаку в 100000  франков.
Но покупка  была  произведена  подставным  лицом,  неким  архитектором  по
фамилии Кларе, действовавшим по поручению Бальзака. Фиктивная продажа была
невыгодным делом для кредиторов; они  могли  разделить  между  собой  лишь
скудную сумму пропорционально доле каждого в их расчетах  между  собой,  а
Бальзак втайне оставался владельцем Жарди.
   За два года до этого он написал Ганской: "Итак, теперь, и еще  надолго,
моим адресом будет: Севр, Жарди, господину де  Бальзаку.  Надеюсь,  что  я
проживу здесь в спокойствии до конца своих дней". В ноябре 1840  года  все
переменилось: "Пишите мне по следующему адресу: Пасси, близ Парижа,  улица
Басс, N_19, господину де Бреньолю". Пасси было тогда парижским пригородом,
известным  своими  целебными  источниками  и  красивейшим  имением  барона
Дельсера,  построившего  там  сахарный  завод.  Бальзак  рассчитал,   что,
поселившись в Пасси, он будет ближе к Парижу, чем в  Жарди,  а  главное  -
окажется неуловимым для кредиторов, так как домик,  скрытый  в  зелени  на
обрывистом склоне холма, он снял на чужое имя. Финансист, который когда-то
воздвиг для себя особняк на улице Басе, пристроил к нему на  задах,  среди
садов, разбитых уровнем ниже по склону  холма,  двухэтажный  флигель,  для
которого нижний этаж особняка служил третьим этажом, - в  этой  пристройке
должны были находиться бальный зал и оранжерея.  Кровля  флигеля,  позднее
разделенного на пять комнат, как бы увенчивала собою службы (из-за разницы
в уровне двух строительных площадок); двор с конюшнями  выходил  на  узкую
улицу Рок. Через потайную лестницу дом, снятый Бальзаком, сообщался с этим
двором. Как человек затравленный, всегда державшийся настороже, он  был  в
восхищении, что живет в  квартире  с  двумя  выходами.  Если  какой-нибудь
судебный пристав заявился бы с улицы Басе, Бальзак мог бежать через  улицу
Рок и по крутой таинственной тропинке спуститься к площадке, откуда  ходил
дилижанс до Пале-Рояля.
   Феликс Солар, директор газеты "Эпок", описал свое посещение Бальзака, к
которому он пришел, чтобы  попросить  у  него  фельетон.  Назначив  Солару
свидание, писатель сообщил ему пароль. Нужно было  позвонить  у  двери  на
улице Басе, спросить у привратницы госпожу де Бреньоль,  затем  спуститься
на два этажа вниз. Госпожа де Бреньоль действительно существовала - не  то
что воображаемая вдова Дюран. И она действительно носила фамилию Бреньоль,
звали ее Луизой, она родилась в 1804 году в Арьеже и происходила из  семьи