доктора, заглядывающие за полог алькова, и допускает такие  же  вольности,
как  торговки-старьевщицы,  как  маникюрши,  как   кумушки-сплетницы".   И
Сент-Бев  еще  добавляет:  "Самому   плодовитому   из   наших   романистов
понадобилась навозная куча высотою с дом, чтобы вырастить на ней несколько
болезненных и редких  цветков".  В  "Ревю  паризьен"  Бальзак  в  отместку
сравнивает Сент-Бева с моллюсками, у которых нет "ни крови,  ни  сердца...
чья мысль, если  только  она  есть,  скрывается  под  противной  беловатой
оболочкой". Что касается стиля, то его "вялые, беспомощные и робкие фразы,
соответствующие  сюжетам  произведений,  плохо  раскрывают  идеи   автора"
[Бальзак, "Письма о литературе, театре и искусстве"].
   Но  этюды  Бальзака  о  Бейле  (Фредерике  Стендале)  могут  порадовать
благородные умы. Знаменитый романист бросил весь авторитет своего имени на
весы литературной критики, чтобы поставить в первые  ряды  писателей  мало
известного публике автора, написавшего  за  десять  месяцев  до  появления
статьи "Пармскую  обитель",  не  удостоенную  благосклонного  внимания  ни
одного журналиста, - никто не понял, никто не исследовал этот роман.

   "Я - а я думаю, что кое-что в  этом  понимаю,  -  прочел  на  днях  это
произведение в третий раз: я нашел его  еще  более  прекрасным  и  испытал
чувство, похожее на счастье, возникающее в душе человека, когда  его  ждет
доброе дело... Господин Бейль написал книгу, прелесть которой раскрывается
с каждой главой. В том возрасте, когда писатели редко находят значительные
сюжеты, и после того, как им написано уже два  десятка  в  высшей  степени
умных книг, он создал произведение, которое могут оценить  только  души  и
люди поистине выдающиеся. Он написал современную книгу "О князе" -  роман,
который  написал  бы  Макиавелли,  живи  он,  изгнанный   из   Италии,   в
девятнадцатом веке... Я знаю, сколько  насмешек  вызовет  мое  восхищение"
[Бальзак, "Письма о литературе, театре и искусстве"].

   А госпоже Ганской он сообщал  в  письме:  "Бейль  недавно  опубликовал,
по-моему, самую прекрасную книгу из всех,  какие  появились  за  последние
пятьдесят лет".
   Бальзак был знаком со Стендалем, он встречался с ним около 1830 года  в
салоне художника Жерара, а потом у Астольфа де Кюстинг. В 1840  году  Анри
Бейль, занимавший пост французского консула в Чивита-Веккиа,  поблагодарил
Бальзака: "Это удивительная статья, такую еще никогда писатель не  получал
от другого писателя; могу теперь признаться вам, что, читая ее, я  хохотал
от радости. Всякий раз, как я наталкивался на чересчур сильную похвалу,  а
они попадались на  каждом  шагу,  я  представлял  себе,  какие  физиономии
состроят мои приятели, читая эту статью".
   В 1857 году Сент-Бев  (это  было  через  пятнадцать  лет  после  смерти
Стендаля), вероятно, все  еще  удивлялся,  отчего  придают  столь  "важное
значение этим неудавшимся романам - ведь, несмотря на отдельные интересные
страницы, они в целом отвратительны". Однако ж два человека ясно  увидели,
что представляет  собой  Стендаль:  Гете  (в  "Беседах  с  Эккерманом")  и
Бальзак, выступление которого было  тем  более  благородно,  что  Стендалю
удалось в картинах битвы при Ватерлоо сделать то, о чем Бальзак мечтал уже
десять лет,  замыслив  создать  "Битву"  -  наполеоновский  роман,  так  и
оставшийся ненаписанным. Испытываешь живую и чистую  радость,  видя  такое
взаимопонимание у трех великих писателей, столь  различных,  но  прекрасно
понявших друг друга, несмотря на выпады мелочных натур. К несчастью, "Ревю
паризьен"  скончалось  в  отроческом  возрасте,  просуществовав  лишь  три
номера. Двое компаньонов разделили между собою убытки, довольно,  впрочем,
маленькие  -  1800  франков.  Бальзак  лишний  раз  потерпел   неудачу   в
журналистике, так же как в коммерческих делах и в политике.
   А как обстояли его любовные дела? Чужестранка жила так далеко  и  почти
безмолвствовала. Он дерзнул пожаловаться на ее молчание.

   "Вот уже три месяца нет писем от вас...  Ах,  как  это  мелко  с  вашей
стороны! Я вижу, что и вы обитаете на нашей грешной земле. Ах так!  Вы  не
писали мне потому, что мои письма стали приходить редко? Ну что  ж,  скажу
откровенно: письма мои приходили редко, потому что у меня не всегда бывали
деньги на оплату почтового сбора, а я не хотел вам этого говорить. Да, вот
до какой степени доходила моя нищета, а бывало и  хуже.  Это  ужасно,  это
печально, но это правда, как и то, что существует Украина и вы там живете.
Да, да, бывали дни, когда я с гордым  видом  обедал  грошовым  хлебцем  на
бульварах... Господи Боже, прости ее, ведь она-то ведает, что творит..."

   Эвелина Ганская корила его за связь с госпожой Висконти и за посвящение
романа "Беатриса": _Саре_. А он  утверждал,  что  равнодушен  к  красавице
англичанке.

   "Дружба, о которой я вам говорил и над которой вы  смеялись  по  поводу
посвящения, совсем не то, чего я ждал. Английские  предрассудки  ужасны  и
лишают  англичанок  всего,  что  приятно  художникам:  непосредственности,
беспечности. Никогда я так хорошо не видел,  что  в  "Лилии"  очень  верно
обрисованы в нескольких словах женщины этой страны..."

   Тут  многое  следует  отнести  за  счет  осторожности,  но  надо  также
признать, что Contessa все больше уставала, да и  его  утомила.  "Дикарка,