обращенных к нему вопросов он попросту не слышал, и, когда его  неожиданно
спрашивали: "О чем вы думаете? Где витают ваши  мысли?"  -  он  растерянно
молчал.
   Это удивительное состояние,  которое  Оноре  осознал  гораздо  позднее,
объяснялось тем, что он не в силах был переварить все мысли и впечатления,
теснившиеся у него в голове. В годы созревания, когда  избыток  физических
сил ищет выхода, он жил  только  духовной  жизнью  и  со  стороны  казался
отупевшим. Добрый Марешаль  перепугался,  вызвал  госпожу  Бальзак,  и  22
апреля 1813 года, в самый разгар занятий,  юный  воспитанник  коллежа  был
увезен домой в Тур. Состояние его испугало отца и обеих сестер.
   "Вот в каком виде возвращаются к нам из  коллежа  красивые  и  здоровые
дети, которых мы туда посылаем!" -  горестно  воскликнула  бабушка  Оноре,
Софи Саламбье.
   Заметив, что перемена обстановки, свежий воздух  и  общение  с  родными
возвращают мальчику живость, свойственную его сверстникам,  Бернар-Франсуа
вскоре успокоился.



III. ИЗ ТУРА - В МАРЭ

   Тот, кто  желает  хорошо  воспитать
   ребенка, обречен всегда придерживаться
   справедливых взглядов.
   Бальзак

   Какое это удивительное и сильное впечатление - вновь вернуться в родную
семью после шестилетнего отсутствия! И на людей, и на вещи смотришь новыми
глазами. У Бернара-Франсуа Бальзака были серьезные неприятности. Его  друг
префект, генерал Померель, из-за распрей с  архиепископом  монсеньером  де
Буажеленом и сменившим Буажелена монсеньером де  Барралем  был  смещен  со
своего  поста.  Император  не  желал  допускать  несогласие  между  своими
префектами и своими епископами.  Порядка  ради  государственные  чиновники
должны были присутствовать на богослужениях. Тем не менее Наполеон все еще
испытывал благодарность к Померелю, который принимал  у  него  экзамены  в
Бриенне,  и  назначил  его  префектом  департамента  Нор,  а   позднее   -
генеральным  директором   Библиотеки.   Иногда   немилость   оборачивается
продвижением  по  службе.  Бернар-Франсуа  и   его   коллеги,   попечители
богоугодных  заведений,  лишились   покровителя   и   вскоре   подверглись
преследованиям со стороны нового префекта, барона Ламбера,  вступившего  в
сговор  с  архиепископом  монсеньером   де   Барралем.   Их   обвиняли   в
злоупотреблениях, допущенных при надзоре за больницами;  вытащив  ка  свет
старую историю с  ассигнациями,  утверждали,  что  Бернар-Франсуа  Бальзак
якобы обманул  государство.  Хотя  ничего  не  было  доказано,  обстановка
накалилась и город распался на два лагеря: в одном были католики, в другом
- франкмасоны, которые держались осторожно из боязни навлечь на себя  гнев
императора.
   Префект Ламбер  засыпал  министерство  доносами,  направленными  против
попечителей богоугодных заведений. Те ответили "Нравственным отчетом".
   "Генеральный совет и я, - писал префект, -  обрисованы  в  этом  своего
рода манифесте в самом неблагоприятном свете: нам  приписывают,  будто  мы
стремимся уничтожить наиболее полезные для жителей департамента учреждения
и,  во  всяком  случае,  отказываем  без  уважительных  причин  в  отпуске
необходимых  средств".  И  префект  настаивал  на   том,   чтобы   министр
безотлагательно и полностью обновил состав попечительского совета больниц.
Министр, однако, возражал: "Милостивый  государь,  я  отнюдь  не  разделяю
вашего мнения о том, что необходимо полностью  обновить  состав  совета...
Считаю своим долгом заметить: для того чтобы  здраво  судить  о  поведении
лиц, ведающих богоугодными заведениями, надо поставить себя на их место  и
принять во внимание все обстоятельства,  влиявшие  на  них".  Словом,  его
превосходительство защищал господина Бальзака от врагов в Туре, которые не
могли простить Бернару-Франсуа надменность, неверие и показную роскошь,  а
также элегантные наряды его жены.
   Однако Бернар-Франсуа, подобно Панургу, ни при каких обстоятельствах не
утрачивал хорошего расположения духа. Втайне он принимал  кое-какие  меры,
чтобы покинуть Тур, а в ожидании много и жадно читал,  с  утра  до  вечера
разглагольствовал и поставлял книгоиздателю Маму  рассчитанные  на  эффект
брошюры.
   В 1807 году в своей "Памятной записке о том, как предупредить  кражи  и
убийства" он взял под защиту людей, возвращающихся с каторги и  выпущенных
из тюрем. Беднягам при освобождении выдавали своего рода  "волчий  билет",
свидетельство их позора. Кто при этих обстоятельствах согласится  дать  им
работу? И вот таким образом их толкают на новые кражи - ведь есть-то надо!
Чтобы  предупредить  повторные  преступления,  следует   учредить   особые
мастерские для бывших каторжников. Там их  будут  досыта  кормить,  хорошо
одевать, они будут получать жалованье. Их труд станет приносить  доход,  и
разбой в стране уменьшится.
   В 1808 году появляется его же "Памятная записка о постыдном распутстве,
причиной коего служат  юные  девицы,  обманутые  и  брошенные  в  жестокой
нужде". Обесчещенные девственницы могли некогда рассчитывать на пособие со