Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Мемуары людей искусства :: Моруа Андре :: Андре Моруа - Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго
<<-[Весь Текст]
Страница: из 237
 <<-
 
   И молвила с улыбкой чинной:
   "Я Пепа!" - поклонившись мне.
   Я почитал себя мужчиной
   Там, в завоеванной стране...

   Ее шиньон был в тонкой сетке
   С каскадом золотых монет,
   И в пламенных кудрях кокетки
   Струился золотистый свет.

   Под солнечным лучом блистали
   Жакета бархат голубой,
   Муар на юбке цвета стали
   И шаль с каймою кружевной.

   Дитя - но женщина... И Пепе
   Не покориться я не мог.
   Сковали душу мне, как цепи,
   Одетый в бархат локоток,

   Янтарное колье на шее,
   Куст роз под стрельчатым окном...
   Пред ней дрожал я, цепенея,
   Как жалкий птенчик пред орлом.

   В смущеньи, сам себя не слыша,
   Я что-то ей пролепетал...
   Она шепнула строго: "Тише!" -
   Но пыл мой только жарче стал.

   А тут же, во дворце, где в зале
   От витражей полутемно,
   Солдаты в домино играли
   И пили старое вино
   [Виктор Гюго, "Песни дедушки о днях его детства";
   "Пепита" ("Искусство быть дедом")].

   Шел июнь 1811 года. Король Жозеф находился в Париже по случаю  крещения
короля Римского. Кто же сообщит генералу Гюго о приезде его семьи? Госпожа
Гюго еще раз обратилась к своему обязательному деверю Луи.  Известие  было
встречено бурным гневом - с  губернатором  Гвадалахары  чуть  не  случился
удар.  Как!  Эта  женщина,  отказывавшаяся  быть   ему   женой,   вздумала
преследовать его даже в Испании? Он тотчас приказал составить  прошение  о
разводе ввиду серьезного оскорбления, нанесенного ему  как  мужу.  А  пока
что, до решения дела в суде, он требовал, чтобы дети оставались  при  нем.
Пора положить конец их постоянным каникулам, заявлял он. Пусть Абель будет
одним из пажей короля Жозефа, его  оденут  в  красивый  голубой  мундир  с
серебряными аксельбантами; Эжена и Виктора  отдадут  в  дворянский  коллеж
(монастырь святого Антония Абадского) - на поступление туда им давал право
графский титул, полученный их отцом в Испании. Мрачное здание,  еще  более
мрачные наставники. Маленьких французов принял на свое попечение  худой  и
бледный, угрюмый монах дон Базилио. Оставшись одни  во  внутреннем  дворе,
они разрыдались. Ночным надзирателем, следившим за  дортуаром,  где  спали
сто пятьдесят школьников, состоял горбун в красной шерстяной куртке, синих
коротких панталонах и желтых чулках - настоящий  придворный  шут.  Испанцы
называли его Corcoveta [Горбун (исп.)].
   Ученики должны были по  очереди  исполнять  обязанности  причетников  в
церкви, но Софи  Гюго,  вольтерьянка,  женщина  неверующая,  сказала  дону
Базилио, что ее сыновья  не  католики,  а  протестанты.  С  ними,  однако,
обращались уважительно, так как их отца было опасно задевать, и к тому  же
они, к удивлению монахов, проявили большие познания в латыни. В  какой  же
класс их посадить? Переводить "Epitome" и "De viris" было  для  обоих  уже
детской игрой. С Вергилием и Лукрецием они справлялись довольно хорошо.
   "Что же вы переводите в восемь-то лет?"  -  спросил  изумленный  монах.
"Тацита", - ответил маленький  Виктор.  Школьники-испанцы  открыто  желали
поражения  Наполеону.  Эжен  подрался  из-за  этого  с  юным   графом   де
Бельверана, а Виктор - с безобразным рыжеволосым и курчавым мальчуганом по
фамилии Элеспуру. Коллеж стал для них адом.
   А между их родителями отношения все ухудшались. Возвратившись в Мадрид,
король Жозеф нашел там бесчисленные жалобы и ходатайства графини Гюго.  Он
ее вызвал,  выслушал  и  тотчас  приказал  генерал-губернатору  явиться  в
Мадрид. Генерал  примчался  и,  когда  король  предъявил  ему  ультиматум,
уступил по всем  пунктам:  согласился  принять  предложенный  ему  пост  в
Мадриде, жить во дворце Массерано, взять своих сыновей из коллежа и тотчас
же дать три тысячи франков своей жене, у которой уже не было ни гроша.

   Генерал Гюго - графине Гюго:
   "Нынче вечером, после обеда у его величества, я приеду навестить  тебя.
Посылаю ящик свечей. До свидания, друг мой. Верь моей привязанности".
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 237
 <<-