жется, - пишет сэр Генри Дэл, - что, если бы Александр Флеминг работал в 
таком 
институте, где антибактериологическая химиотерапия считалась бы приемлемой и 
привлекала бы начальника отделения, все продвинулось бы гораздо скорее. В 
биографии Райта Кольбрук ясно говорит, что Старик не желал даже 
поинтересоваться 
сульфамидами; он отвернулся от этого открытия и не занимался им, словно оно и 
не 
было сделано". Райт по своим убеждениям был противником пенициллина. Но в то же 

время, если бы Флеминг не был сформирован Райтом, он не посвятил бы всю свою 
жизнь борьбе с инфекциями; возможно, он не изучал бы ни антисептики, ни 
защитные 
силы организма и, возможно, не открыл бы пенициллина.

Даже в минуты самых горьких разочарований Флеминг не забывал, чем обязан своему 

старому учителю. Как-то доктор Дж. Тейлор сказал Флемингу: "Вам легко было 
заставить считаться со своими идеями. Вас поддерживал Райт". Флеминг еле слышно 

ответил: "Нет. Наоборот". Но тут же умолк и улыбнулся Старику всепрощающе и 
ласково. Его молчаливость могла сравниться только с его умением ждать и не 
сдаваться.

Итак, он не сдавался и ждал. С предельной ясностью он неутомимо объяснял, как 
следует проверять ценность химиотерапевтических лекарств. "Испытание нового 
медикамента, - говорил он, - напоминает испытания, которым мы все должны были 
подвергнуться, когда были студентами, перед тем как нам давали право лечить 
людей. Мне кажется, что медикамент должен выдержать три экзамена.

Первый экзамен: исследование способности данного препарата уничтожать микробы в 

организме человека. Лучший метод для этого - slide cell...

Второй экзамен: сделать инъекцию препарата или ввести его любым другим путем в 
организм человека и время от времени измерять антибактериальные свойства 
крови...

Третий, выпускной экзамен: лечение инфекционных заболеваний сперва у подопытных 

животных в лаборатории, а затем у человека и определение токсичности препарата 
для всего организма..."



После открытия сульфамидов ученые всего мира пытались найти вещество, которое 
убивало бы определенные микробы в организме человека. В Рокфеллеровском 
институте доктор Дюбо вел научно-исследовательскую работу, направленную на 
получение антибиотика против гноеродных микробов. Он придумал очень остроумный 
способ: заразил участок земли этими микробами, считая, что в процессе борьбы за 

существование в земле путем отбора разовьются какие-то микроорганизмы.

Из этой зараженной земли он выделил культуру и в самом деле обнаружил в ней 
бактерию bacillus brevis 3/4, которая обладала мощным бактерицидным действием 
на 
многие патогенные микробы. Он сумел выделить нужное вещество и назвал его 
"тиротрицином", который, как потом Дюбо убедился, состоит из двух антибиотиков: 

грамицидина и тироцидина. К сожалению, и тот и другой токсичны для почек, но 
могут с успехом применяться наружно для местного лечения.

Так факел науки переходил с континента на континент. Ученые шли по правильному 
пути.

К 1939 году Флеминг, профессор бактериологии, помощник директора Института, 
занимал в своей отрасли науки весьма видное место. Но ему уже исполнилось 
пятьдесят шесть лет, и было мало вероятия, что он успеет до того, как уйдет в 
отставку, сделать еще какое-нибудь необычайное открытие. Правда, была надежда 
на 
пенициллин, но, продолжая о нем говорить, сам он, казалось, уже отчаялся 
увидеть 
его когда-нибудь в чистом виде.

После грозного предупреждения 1938 года[28 - В 1938 году гитлеровцы вторглись в 

Австрию.] каждый прозорливый человек понимал, что война близка. В начале 1939 
года Флеминг, встретив в коридоре Сент-Мэри одного из своих лаборантов, Питера 
Флуда, остановил его и с улыбкой сказал:

-