Напиши письмо госпоже Иде: попроси ее, чтобы она стала для  тебя  тем  же,
чем она стала для твоей сестры [Мари Дюма, которой в то время было  восемь
лет, жила у отца и воспитывалась  Идой  Ферье,  к  которой  она,  впрочем,
испытывала искреннюю привязанность   она  никогда  не  виделась  со  своей
матерью Белль Крельсамер], и ты будешь отныне и навеки самым желанным  для
нас гостем. В твоих же интересах, чтобы  мои  отношения  с  госпожой  Идой
продолжались, ибо за те шесть лет, что мы живем  вместе,  у  нас  не  было
детей, и я твердо уверен в том, что их не будет и в дальнейшем, так что ты
останешься не только моим старшим, но и моим единственным сыном...
  Больше мне нечего добавить. Подумай, если я женюсь на  другой  женщине,
не на госпоже Иде, у меня могут появиться еще три-четыре ребенка, с ней же
у меня никогда не будет детей. Я надеюсь, что ты будешь  руководствоваться
тем, что тебе подскажет сердце, а не соображениями выгоды, хотя  в  данном
случае это совпадает. От всей души обнимаю тебя..."

  Брачный  контракт  был  подписан  1  февраля  1840  года  в  Вилетт   в
присутствии мэтра Деманеша (нотариуса  Жака  Доманжа).  Свидетели  жениха:
виконт де Шатобриан и Франсуа Вильмен,  министр  народного  просвещения  в
кабинете Гизо. Свидетели невесты: граф де  Нарбонн-Лара  и  виконт  де  ля
Бонардьер, государственный советник. Сумма приданого - 120  тысяч  франков
во "французской золотой и серебряной монете".
  Мемуарист Гюстав Клоден приписывает Шатобриану остроту, на  наш  взгляд
вполне вероятную: глядя на декольте невесты, прославленный пэр  Франции  с
горечью прошептал, намекая одновременно и на  французскую  монархию  и  на
несколько увядшие прелести госпожи Иды: "Видите, судьба  преследует  меня.
Все, что я благословляю,  гибнет".  Анекдот,  конечно,  пикантный,  но  не
вымышлен ли он? Свидетельство Клодена вызывает  некоторое  недоверие,  так
как в его рассказе две  серьезные  неточности  [биографы  Александра  Дюма
утверждают (как и Клоден), что свадьба  состоялась  1  февраля   документы
свидетельствуют о том, что она состоялась 5 февраля]: он упоминает в числе
свидетелей Роже де Бовуара (а это неверно)  и  утверждает,  что  церковный
брак имел место в часовне Палаты пэров. На самом деле венчание  состоялось
5 февраля 1840  года  в  церкви  святого  Роха,  приходской  церкви  обоих
супругов, поселившихся к этому времени в доме  _22 по улице Риволи.
  Шатобриан, который был в тот день нездоров,  послал  в  церковь  своего
представителя. Свидетельство о  церковном  браке  подписали  художник  Луи
Буланже, архитектор Шарль Роблен и "Жак  Доманж,  домовладелец".  Приведем
забавные заметки Поля Лакруа (библиофила Жакоба) о свадьбе Дюма:

  "Сейчас много говорят о женитьбе нашего друга Александра Дюма. Не  могу
ничего добавить, помимо того, что автор "Генриха III" и "Антони" был волен
признать пользу  и,  если  хотите,  -  святость  статьи  165  Гражданского
кодекса... Да и кто может позволить себе порицать или критиковать законный
союз (если прибегнуть к  стилю  катехизиса),  при  заключении  которого  в
качестве  свидетелей  присутствовали  министр  народного   просвещения   и
господин Шатобриан. Вот два имени,  воистину  достойные  украсить  брачный
контракт любого литератора.  Вот  два  имени,  которые  говорят:  "Молодой
человек,  заслуженно  пользующийся  самым  шумным   успехом   на   поприще
драматургии, вы - поэт, вы - романист, вы - путешественник, чтобы добиться
поста министра и попасть в  Академию,  вы  должны  пройти  через  позорную
капитуляцию в Кавдинском ущелье классического Гименея!"
  Можно смело предсказать, что  отныне  Александру  Дюма  обеспечен  пост
бессменного  секретаря   Французской   академии   и   министра   народного
просвещения. Благодаря святости брака,  санкционированной  ее  величеством
королевой Франции, можно достичь всего в этот  век  владычества  золота  и
цивильного листа... О Матримониомания Дворца!..
  Итак, господа Вильмен, Шатобриан и Шарль Нодье (мне кажется, я  оставил
этого остроумного представителя французской словесности  в  книжной  лавке
Тешенера) сопровождали новобрачных в мэрию, где и состоялась церемония, на
этот раз не слишком торжественная, но на неофициальную церемонию в церковь
они  послали  вместо  себя  других  свидетелей.   Вышеозначенные   сменные
свидетели были люди  с  умом  и  талантом,  хотя  и  не  принадлежавшие  к
академической пастве.
  Священник  церкви  святого  Роха,  венчавший  нашего  Александра  Дюма,
приготовил приличествующую случаю речь, которую он намеревался представить
двору вместе с первым хлебом, освященным в его приходе.
  "Прославленный автор "Гения христианства", -  сказал  он,  обращаясь  к
одному из свидетелей (способному художнику колористической школы), - и вы,
писатель, известный своим отточенным, изысканным стилем, держащий в  своих
руках судьбы французской словесности и народного  просвещения,  -  добавил
он,  адресуясь  к  другому   свидетелю   (который   был   просто   хорошим
архитектором), - вы, господа, взяли на себя почетную и благородную  задачу
оказать покровительство этому  молодому  неофиту,  пришедшему  к  подножью
алтаря умолять о священном благословении своего брака!.. и т.д...  Молодой
человек, напомню вам слова великого епископа  Реми,  обращенные  к  королю
Хлодвигу: "Склони  голову,  гордый  сикамб,  сожги  то,  чему  поклонялся,
поклонись тому, что сжигал..." Пусть отныне  из-под  вашего  пера  выходят
лишь  произведения,  исполненные  христианского   духа,   поучительные   и
евангелические.  Отриньте  гибельные  волнения  театра,   коварных   сирен
страсти, постыдную  суетность  диавола...  и  т.д...  Господин  виконт  де