Проспер Губо, основатель известного  пансиона,  и  Жак  Бедэн,  банкир,
увлекающийся литературой, принесли Дюма черновой  набросок  драмы  "Ричард
Дарлингтон", развязку к которой они не могли придумать. Арель предложил на
главную роль Фредерика Леметра, Дюма переписал всю  пьесу  для  Фредерика.
Фредерик был актером совершенно иного  плана,  чем  Бокаж.  Чтобы  выгодно
оттенить талант актера, героя следовало сделать циником и  сверхчеловеком.
И Дюма перекроил для Леметра весь текст по его мерке. Так появились острые
диалоги и разящие реплики, в которых  Фредерик  был  так  силен.  Уже  шли
репетиции, а авторы все еще не знали, как им отделаться  от  Дженни,  жены
Ричарда. "Выбросьте ее из  окна",  -  посоветовал  Дюма.  Непреднамеренное
убийство стало кульминационным моментом пьесы. Луч зеленого  света,  падая
на лицо актера, придавал  ему  такой  устрашающий  вид,  что  Луиза  Нобле
(исполнительница роли Дженни) совершенно неподдельно вопила от ужаса.
  Фонтане,  который  присутствовал  на  последней   репетиции,   записал:
"Отменная  мелодрама  "Молодая  Франция"  -  кожаные  шляпы,  рединготы  с
огромными отворотами, взлохмаченные шевелюры, зеленые клеенчатые  плащи  -
ни дать ни взять ящерицы под дождем. Петрюс Борель и его поэзия. Уф!"
  Нагромождение ужасов действовало на публику: в  зале  лица  зеленели  и
искажались не меньше, чем на сцене. В конце пьесы Дюма, увидев, что  Мюссе
смертельно побледнел, спросил:
  - Что с тобой?
  - Я задыхаюсь, - ответил Мюссе.
  Сумма сборов была внушительной. Но Дюма  уже  предложили  новый  сюжет.
Бокаж, который сохранил самые приятные воспоминания  об  "Антони",  принес
ему набросок пьесы Анисе-Буржуа,  довольно  ловкого  драмодела.  Из  этого
наброска Дюма создал пьесу под названием "Тереза", в которой ему самому не
нравилось ничего, кроме одной роли молоденькой девушки  об этом образе  он
без ложной скромности говорил:
  - Это цветок того же сада, что Миранда в "Буре" и Клерхен в "Эгмонте".
  На  эту  роль  Бокаж  предложил  дебютантку,  по  его   словам,   очень
талантливую.
  - Как ее зовут? - спросил Дюма.
  - Вы ее вряд ли знаете. Ее  зовут  Ида   она  играет  на  Монмартре,  в
Бельвиле, но она очень способная, прелестная  и  прямо  создана  для  этой
роли.
  Прелестной Иду Ферье мог назвать только очень восторженный человек. Она
была маленького роста, дурно сложенная, привлекательного в  ней  только  и
было, что красивые глаза, хороший цвет лица да  густые  белокурые  волосы.
Она  пыталась  подражать  Дорваль,  ее   "выразительным   плечам",   "шее,
волнующейся как у горлицы". Но в ней не было неподражаемой  естественности
Мари.
  Настоящее имя Иды Ферье было Маргарита Ферран  она повсюду  таскала  за
собой свою мать-вдову. И хотя в "Терезе" у Иды была  маленькая  роль,  она
имела успех и после пьесы в волнении бросилась на шею автору, говоря,  что
"он обеспечил ее будущее". Тогда она еще не знала,  насколько  она  права.
Дюма повез ее ужинать, потом - к себе домой. Она стала его любовницей.  Он
гордился этой победой и не  уставал  восхищаться  молодостью,  красотой  и
поэтичностью своей новой возлюбленной. Его восхищало в ней все, вплоть  до
ее целомудрия. "Это статуя из хрусталя, - говорил он. - Вы  думаете,  снег
белый, лилии белые, алебастр белый?  Вы  ошибаетесь.  На  всем  свете  нет
ничего белее ручек мадемуазель Иды Ферье". Такие тирады вызывали улыбки.
  В "Терезе" Ида Ферье могла еще произвести впечатление. Став  любовницей
Дюма, она получила уверенность в том, что отныне у нее будет роль в каждой
новой пьесе ее друга, прекратила работать над ролями  и  опустилась  "ниже
уровня посредственности. Она стала карликовой Дорваль, точно  так  же  как
Мелинг  был  карликовым  Фредериком...  Она  стояла  на  сцене,  некрасиво
растопырив слишком длинные руки, и разевала огромный рот для  того,  чтобы
промямлить слова, смысла которых не понимала". Ида представляла  серьезную
опасность для Дюма. Пока романтики писали для талантливых актеров, им  все
сходило с рук. Банальная фраза, произнесенная Дорваль, потрясала  публику
в устах Иды Ферье она оставалась банальной. Драматургу  лучше  бороться  с
великим актером, чем  властвовать  над  посредственностью.  Это  усложняет
жизнь, зато спасает произведение.
  Из "Дневника" Фонтане мы узнаем, что частое соавторство  Дюма  вызывает
беспокойство в литературных кругах:

  "Понедельник, 6 февраля. Иду смотреть "Терезу" в  Опера-Комик...  Пьесу
хорошо принимают, тема ее,  как  всегда,  адюльтер,  только  на  этот  раз
двойной... Это пьеса Дюма, хотя у нее есть  и  другой  автор,  но  подписи
своей он не поставил, таково условие.
  Четверг, 16 февраля. Был у Дюма и завтракал с  ним,  его  красавицей  и
Губо... Потом у мадам Гэ. Дюма тоже был там и вел  серьезные  разговоры  о
республике и революции. Его хотят заставить заплатить за порох, который он
привез  из  Суассона:  отменная  шутка.  Он  привел  с   собой   господина
Анисе-Буржуа, его соавтора по "Терезе". Они собираются написать  совместно
еще четыре драмы. For  hame! [Позор! (англ.)]. Возвращался вместе с Дюма в
два часа. Лунный свет освещал нам путь".

  Когда Ида Ферье вторглась в жизнь Дюма, Белль Крельсамер  находилась  в
турне. Она вернулась - и  разразились  семейные  бури.  Женщинам,  которые