субалтерна.  Другой  офицер,  полковник  Буайе,  наслышанный  о  храбрости
молодого драгуна, пообещал сделать его лейтенантом. Сен-Жорж набавил  цену
и зачислил Дюма капитаном. Дюма сразу же умножил  список  своих  подвигов,
один захватив в плен тринадцать  вражеских  стрелков.  Короче  говоря,  10
октября 1792 года его произвели в _подполковники_.

  Военный министр - гражданину Дюма, подполковнику:
  "Сим извещаю Вас, сударь, о Вашем  назначении  на  вакантную  должность
подполковника кавалерии  Легиона  свободных  американцев...  Вам  надлежит
вступить в должность не позднее чем через месяц по получении сего  письма,
в противном случае сочтут, что Вы отказались от должности,  и  вместо  Вас
будет назначен другой офицер...
  Временно исполняющий обязанности военного министра.
  Лебрен".

  Таким образом, драгун, отправившийся на войну с мечтой о чине  капрала,
стал в тридцать лет  подполковником.  Он  с  лихвой  выполнил  обещание  и
завоевал свою прекрасную невесту. Свадьба состоялась 28 ноября 1792 года в
мэрии Вилле-Коттре. Свадьба на скорую руку:  типичная  свадьба  офицера  и
дочери именитого горожанина. Свидетели: подполковник Эспань и лейтенант де
Без из 7-го гусарского  полка,  расквартированного  в  Камбре   Жан-Мишель
Девиолен, инспектор вод и лесов, родственник Лабуре, полновластный  хозяин
во владениях герцога Орлеанского, и г-жа Франсуаза Рету, вдова Дави де  ля
Пайетри, мачеха жениха. Медовый месяц: семнадцать дней в гостинице  "Щит",
- потом новобрачному пришлось отправиться вдогонку за полком, оставив дома
беременную супругу.
  Северная армия: 30  июля  1793  года  Дюма  производят  в  генералы,  3
сентября того же года "цветной" становится дивизионным генералом.  А  семь
дней спустя Мари-Луиза  Дюма  разрешилась  от  бремени  девочкой,  которую
назвали Александрина-Эме. Эпические времена, когда армия делала  генералов
быстрее, чем женщины детей.
  Но  революция  не  особенно  церемонилась  со   своими   генералами   и
перебрасывала их с места на место, как мячики. Получив назначение на  пост
главнокомандующего Пиренейской  армией,  влюбленный  муж,  проезжая  через
Вилле-Коттре, смог пробыть там всего четыре дня.

  Клод Ламбуре - своему другу Данре де Фавролю, 20 сентября 1793 года:
  "Генерал прибыл к нам 15-го и уехал от нас  19-го,  то  есть  вчера,  в
почтовой карете. Через несколько дней он будет в Пиренеях. Дитя  чувствует
себя хорошо, Мари-Луиза тоже. При супруге она держалась очень  мужественно
и дала волю слезам лишь после его отъезда  сегодня она снова взяла себя  в
руки. Она утешает себя мыслью, что все эти жертвы  идут  на  благо  нации.
Пожалуйста, пришли мне в  четверг  дюжину  цыплят.  Мне  придется  угощать
офицеров, которые приедут из округа инспектировать бывший замок..."

  Теперь  и  лес  и  замок,  столь  дорогие  герцогам  Орлеанским,  стали
именовать бывшими так же, как и их владельцев.
  По  разным  военным  документам  можно  было  бы  проследить  за  всеми
перебросками мячика, но это и скучно и  бесплодно.  Комиссары  Республики,
откомандированные в действующие армии, не любили  генералов.  Свои  письма
они обычно заканчивали: "С братским  приветом",  -  но  относились  к  ним
отнюдь не по-братски, особенно если генерал, как  Дюма,  был  либерален  с
гражданским населением. После того  как  он  приказал  изрубить  на  дрова
гильотину, его окрестили "Человеколюбцем", Байоннские комиссары  встретили
вновь прибывшего  генерала,  посланного  им  Комиссией  по  организации  и
перемещению войск, весьма неприветливо и потребовали убрать его. Комиссия,
не пользовавшаяся авторитетом, покорилась  и  вскоре  перебросила  Дюма  с
поста главнокомандующего Пиренейской армией сначала в Вандею,  а  потом  в
Альпы, где он, как всегда, совершал  подвиги,  достойные  героев  древнего
эпоса. С отрядом в несколько человек захватил гору  Мон-Сени,  где  засели
австрийцы, вскарабкавшись по отвесному утесу с помощью  кошек,  добравшись
до вершины, его люди остановились перед палисадом противника, не зная, как
его преодолеть. "А ну, пустите меня!" - сказал  генерал  и,  хватая  своих
солдат за штаны, одного за другим  побросал  их  через  палисад  прямо  на
поверженного в ужас противника. Маневр, достойный Гаргантюа.
  В  термидоре  второго  года  Республики  (1794)  Комитет  общественного
спасения  назначил  Дюма  начальником  Марсовой  школы  в  лагере   Саблон
(Нейи-сюр-Сен). На первый взгляд это было большой честью.  Предполагалось,
что школа будет превращать сыновей санкюлотов в  офицеров  Республики.  Но
школа  только  что  приняла  самое  активное  участие  в   термидорианском
перевороте, и, хотя она внесла свою лепту  в  дело  свержения  Робеспьера,
Тальен все же счел опасным оставлять у ворот Парижа столь  пылких  молодых
людей.
  Через три дня после назначения Дюма школа была  распущена,  а  генерала
отправили в армию, расположенную в  районе  Самбры  и  Мааса.  Два  месяца
спустя новое перемещение:
  "Гражданин,  ты  назначаешься  главнокомандующим  Брестской  армией   с
штаб-квартирой в Рене. С братским приветом".
  Этот пост оказался столь же эфемерным, как и остальные.