армией?
  - Да, генерал.
  - Он был настоящим героем. Чем могу служить? Буду счастлив оказать  вам
помощь.
  Александр изложил свою просьбу. Он  хочет  найти  место,  и  как  можно
скорее.
  - Ну что ж, посмотрим. В  чем  вы  сильны?  Знаете  математику?  Имеете
представление об алгебре, геометрии, физике?
  - Нет, генерал.
  - Изучали право?
  - Нет, генерал.
  - Ах, черт!.. Постойте, я мог бы, пожалуй,  определить  вас  к  банкиру
Лаффиту... Вы знаете бухгалтерию?
  - Не имею ни малейшего понятия.
  С каждой фразой генерал все  больше  приходил  в  замешательство.  Дюма
сказал,  что  сознает,  сколь  недостаточно  его  образование,  однако  он
постарается наверстать упущенное.
  - Весьма похвально, мой друг, но есть у вас пока хоть какие-то средства
к существованию?
  - Нет, генерал.
  - Черт возьми!.. Оставьте мне ваш адрес, я должен подумать.
  Дюма написал адрес. Генерал следил  за  тем,  как  он  пишет,  и  вдруг
захлопал в ладоши.
  - Мы спасены! - воскликнул он. - У вас прекрасный почерк!
  Надо сказать, что Дюма в ту пору и  впрямь  ничем  больше  не  обладал,
если, конечно, не считать  его  таланта,  тогда,  впрочем,  еще  никак  не
проявившегося. Но генерал, очевидно, счел, что этого вполне достаточно.
  - Сегодня я обедаю у герцога Орлеанского,  -  сказал  он.  -  Буду  вас
рекомендовать - может, он возьмет вас в свою канцелярию.
  Герцог Орлеанский (будущий король Луи-Филипп) и  в  самом  деле  был  в
лучших отношениях с депутатами оппозиции,  в  чьих  интригах  он  принимал
участие, чем с правительством своего кузена Карла X.
  Назавтра, когда Дюма, несмотря на  весь  свой  апломб,  уже  начинавший
беспокоиться о будущем,  предстал  перед  генералом  Фуа,  тот,  улыбаясь,
сказал ему:
  - Все устроилось. Вы поступаете  в  канцелярию  герцога  Орлеанского  и
будете получать тысячу двести франков в год. Деньги,  конечно,  небольшие,
но работайте хорошо - и дальнейшее зависит от вас.
  "Небольшие деньги"! Молодому провинциалу это казалось целым состоянием.
Он сразу же написал матери, уговаривая ее продать то немногое, что  у  нее
осталось, и переехать к нему в Париж.  У  госпожи  Дюма  хватило,  однако,
здравого смысла настоять на отсрочке, а пока она выслала ему мебель, и  он
снял маленькую комнатку в доме  _1 на Итальянской площади. Ему  предстояло
работать в Пале-Рояле, штаб-квартире  Орлеанского  дома.  Там  размещались
личная  канцелярия  герцога  и  управление  его  поместьями,  целая  армия
чиновников, среди которых был и наш старый знакомый Девиолен,  управлявший
теперь всеми лесными угодьями. Новый начальник Дюма, господин Удар, принял
его любезно и сразу же указал ему его конторку.  Отныне  он  будет  каждый
день работать здесь с десяти утра до пяти  вечера,  а  после  двухчасового
перерыва возвращаться и сидеть еще с семи  до  десяти.  Где  тут  выкроить
время, чтобы стать великим человеком?
  Он обещал генералу Фуа пополнять свое образование   в  этом  ему  очень
помогал Лассань, человек недюжинных знаний. Лассаня в равной мере поразили
невежество молодого человека и его ум. Он составил для  него  превосходный
список авторов от Эсхила до Шиллера, не забыв ни Платона, ни  Мольера.  Он
давал ему читать  книги  французских  и  иностранных  классиков,  мемуары,
хроники. Дюма пожирал их с жадностью неофита. И  в  невежестве  есть  свои
преимущества: когда классиков  читают  слишком  рано,  их  не  понимают  и
проникаются к ним отвращением. Если же их  открывают  в  двадцать  лет,  в
возрасте,  когда  начинают  испытывать  описываемые  ими  чувства,  к  ним
привязываются. Так было и с  Александром  Дюма.  В  1823  году,  когда  он
приехал  в  Париж,  во  Франции  зарождалась  новая  литература,  Ламартин
опубликовал "Размышления", Виктор Гюго - "Оды и баллады", Альфред де Виньи
-  поэмы.  Скромный  чиновник  герцога  Орлеанского  и  не  подозревал   о
существовании этих писателей, но, не зная их, он  разделял  их  стремление
обновить французскую литературу.
  Его первое знакомство с литературной школой, покорившей  вскоре  Париж,
произошло по воле случая, этого самого ловкого из гидов. Как  только  Дюма
переехал в Париж, ему захотелось  ходить  в  театры,  чтобы  изучать  свою
настоящую профессию, потому что с тех пор, как он познакомился с Левеном и
Тальма, он твердо решил стать  драматургом.  На  представлении  нелепейшей
мелодрамы  "Вампир"  молодой  провинциал  оказался  соседом   обаятельного
седовласого эрудита и запросто и без околичностей вступил с ним в  беседу.
Любезный сосед, которого забавляли наивность и искренность Дюма,  преподал
ему урок библиофилии и хорошего  вкуса,  но  был  к  концу  третьего  акта
выведен из зала за свистки во  время  действия.  Назавтра  Дюма  узнал  из
газет, что возмутителем  спокойствия  был  не  кто  иной,  как  знаменитый
писатель Шарль Нодье. Лассань сообщил ему, что Нодье -  блестящий  критик,
автор романов и причудливых сказок и что стать его другом - большая честь.
Однако для того чтобы быть принятым в  том  кругу,  где  вращается  Нодье,