вновь 
оказаться перед листом бумаги или холстом и взяться за дело. В ноябре его 
направили в 
линейный полк в Бресте.
      
II
ОСТРОВ ГРАНД-ЖАТТ
      
Величия достигают не только следуя своим 
побуждениям, но также терпеливо разрушая 
глухую стену, отделяющую то, что человек 
чувствует, от того, на что он способен.
Ван Гог
      
      "В искусстве все должно быть сознательным".
      Против этих слов Сёра ставит карандашом крестик на полях журнала "Ар". В 
февральском и мартовском номерах этого издания за 1880 год опубликована статья 
"Феномены видения", написанная Давидом Сюттером, художником швейцарского 
происхождения, известным прежде всего своими теоретическими работами. В 
процессе 
чтения Сёра отмечает крестиками поразившие его мысли, которые подтверждают, 
проясняют или уточняют то, над чем он и сам уже размышлял.
      "Наука освобождает от всяческих колебаний, позволяет двигаться с полной 
свободой и в очень обширном круге; поэтому двойным оскорблением для искусства и 
для 
науки является мысль о том, что они обязательно исключают друг друга. Поскольку 
все 
правила черпаются в самих законах природы, нет ничего более простого и более 
необходимого, чем их принципиальное познание..."
      В армии Сёра проявил себя таким же дисциплинированным человеком, каким он 

был всегда и всюду. Это был образцовый солдат, который не давал ни малейшего 
повода 
для взысканий.
      Образцовый солдат, в мыслях, однако, далекий от армейской жизни.
      Находясь на маршах, занимаясь физическими упражнениями, отбывая наряды, 
он 
продолжал размышлять. Благодаря автоматизму выполняемых по команде движений, 
его 
голова оставалась свободной. В редкие минуты досуга он доставал из кармана 
небольшой 
блокнотик, пристраивал его на ладони и рисовал цветным или черным карандашом 
своих 
соседей по казарме.
      К тому же в Бресте он открыл для себя океан. В награду за хорошие оценки 
Сёра 
несколько раз отпускали в увольнения, которые он проводил в разных местах на 
побережье. Вид бескрайней водной равнины его завораживал; он был целиком 
поглощен 
ее созерцанием.
      Безмерный океан кажется неподвластным времени. Море может разбушеваться, 
волны могут биться о скалы, тучи - собираться или рассеиваться в небе, но все 
это 
преходяще. А монотонный жалобный шум прибоя, умирающего на берегу, подобен 
музыке миров, музыке вечности.
      Посасывая свою трубку, Сёра слушает эту музыку.
      Все есть ритм, все есть мера. "Законам эстетической гармонии цветов, - 
писал 
Сюттер, - можно обучаться так же, как и законам музыкальной гармонии". И та, и 
другая 
являются отражением универсальной гармонии, той безмолвной механики, которая 
есть 
порядок, движение и душа сущего. Всем управляет число. Оно - в основе творений 
самых искусных художников, оно пронизывает эти творения своим тайным и 
волнующим 
присутствием.
      Машинально выполняя то, что от него требуют его командиры, Сёра 
подытоживает 
свои знания, намечает направление своих будущих поисков, обдумывает метод, к 
которому прибегнет, дабы разработать "свой собственный".
      В порту он часто наблюдает за возвращающимися или уплывающими 
парусниками, любуется их корпусами, скользящими по волнам, раздуваемыми ветром 
парусами, белизна которых мимолетно оживляет бесконечную гладь моря. О корабли, 
о 
движение! Образы эфемерности, образы быстротечности времени.
      Времени, которое проходит и которое убивает...
      Вернувшись в Париж в ноябре 1880 года, Сёра снял отдельную мастерскую на 
улице Шаброля, 19, неподалеку от родительского дома.
      К Аман-Жану и Эрнесту Лорану он по-прежнему питает дружеские чувства - 
кстати, Сёра будет часто работать с ними вместе, - однако уединение ему