он всегда старался подавить, изгнать, - та мрачная сила, которая дает рождение 
всему 
живому и его же обрекает на гибель в стихийном, обретающем самые разные формы 
натиске, в слепом и торжествующем порыве.
      Кто-то скажет однажды в связи со спорами между художниками, что Сёра 
"отдавался этой стихии целиком в надежде, что она даст ему пищу как художнику. 
Тогда 
он выходил из своего уединения, обнаруживая жадность озабоченной поисками 
волчицы, 
но последовать за ним обратно в его убежище было невозможно" 1. Поразительный 
образ, 
и какой точный! В самом деле, мог ли кто-нибудь, даже Синьяк, похвалиться тем, 
что был 
когда-то в действительно близких отношениях с художником, что знал, помимо его 
эстетических идей, о чем он размышляет и что чувствует просто как человек? В 
Жорже 
Сёра иногда раскрывался художник и никогда - человек. Как только художнику 
удавалось сказать все, что он хотел, человек исчезал. Сегодня, однако, жизнь 
проникла в 
его непроницаемое уединение. В его существование вошла женщина.
           1 Люси Кутюрье.
      
      Ее звали Мадлен Кноблох. Мать Мадлен была ничем не примечательной 
уроженкой Мозеля, перебравшейся в Париж. Отец неизвестен. Ей двадцать лет. 
Трудно 
представить себе более неожиданную подругу для такого интеллектуального 
человека, 
каким был Сёра. Все, что внушало ему отвращение или ужас, все, что оправдывало 
его 
аскетизм творца, побуждало создавать, так сказать, минеральный мир, воплощалось 
в этой 
женщине. Обладая яркой, раскрывшейся красотой, Мадлен Кноблох отличалась весьма 

посредственным умом; если Сёра - воплощение рассудка, она - сама плоть. Ее 
несколько тяжеловатые черты не несли на себе никаких следов одухотворенности, 
которая 
освещала бы или оттеняла ее пухлое лицо пустой болтушки. Она принадлежала к той 

категории девушек, которых инстинкт, едва они созревают, замыкает в узкие рамки 

женского мира и которые в ожидании мужчины проявляют интерес лишь к окружности 
своей груди или объему бедер. С ее мясистой шеей, округлыми плечами, пухлыми 
руками, 
набухшими грудями, выпирающими из тесного корсета, она излучала животную 
сущность 
самки во всей ее свежести. Это было тело. Материя, которая манила, притягивала 
к себе, 
материя живая, что позволяло ей продолжать жизнь. Да, мэтр дивизионизма и эта 
женщина составляли странную пару. Жизнь подстерегла Сёра, и он оказался в 
ловушке 
инстинкта.
      Влюбленность привела к тому, что художник сосредоточил свои усилия в 
новой 
для него области - в жанре портрета. Зимой 1888-1889 годов он рисует Мадлен, 
пудрящуюся за маленьким туалетным столиком с изогнутыми ножками 1. Этот стол и 
стоящее на нем овальное зеркало, украшенное розовой лентой и поддерживаемое 
изогнутыми металлическими прутиками, отличаются вызывающе дурным вкусом. Но 
благодаря умелой стилизации Сёра извлекает из этого обстоятельства яркий 
декоративный эффект. К тому же ему приходит в голову странная мысль нарисовать 
на 
заднем плане себя, как отражение в висящем на стене зеркале в бамбуковой оправе.
 
Позднее свое изображение он уничтожит. Сёра показал картину одному из своих 
друзей, и 
тот, естественно, не зная, кто эта женщина и в каких она отношениях с 
художником, 
предположил, что автопортрет может вызвать насмешки. Тогда Сёра стер свое 
изображение, заменив его горшком с цветами.
           1 Чаще всего картину датируют зимой 1889-1890 годов. На мой взгляд, 
это неверно. Следует 
остановиться на 1888-1889 годах, дате, указанной, впрочем, Синьяком. Шарль 
Ангран уточняет, что 
портрет был написан в ателье на бульваре Клиши. Значит, Сёра покинул эту 
мастерскую осенью 1889 года. 
В то время, с мая, Мадлен Кноблох была беременна, но этого не видно на полотне 
Сёра. Значит, портрет 
был написан раньше. (В настоящее время находится в Институте Курто в Лондоне.)
      
      Художника продолжала беспокоить проблема рамы. Фенеон считал неудачными 
его опыты с раскрашенными рамами, и Сёра с этим согласился. В портрете Мадлен