разработкой (для мастера, изготавливающего точные инструменты на улице Линне) 
"хроматического круга, представляющего все дополнительные цвета и все цветовые 
гармонии".
      Как только Сёра узнал, какими изысканиями занят Анри, он понял, что этот 
человек способен сообщить ему сведения исключительной важности. Художник 
подробно 
изучил его теории и с тех пор без конца обращался к нему с вопросами 
относительно 
создаваемых им научных трудов. Работая над картиной, Сёра будет соблюдать 
законы 
композиции, сформулированные в научной эстетике Анри, вплоть до того, что даст 
мгновенно прочитываемый посвященными образец практического приложения теории, 
распределив на холсте три предмета с простым контуром в соответствии с 
направлениями 
хроматического круга: два сложенных зонтика (один желтый, другой красный) и 
зеленый 
чулок.
      Для своей композиции Сёра избрал уголок собственной мастерской. Он 
изобразит 
на полотне молодую обнаженную женщину в трех положениях: стоящую в центре в фас,
 
сидящую на подушке слева спиной к зрителю и сидящую справа на табурете в 
профиль. 
Это, так сказать, развернутое в пространстве изображение одной и той же фигуры 
станет 
тройным ответом на критику, тройным вызовом академизму.
      Три фигуры расположены на одинаковом расстоянии друг от друга. На одной 
из 
двух стен, образующих угол комнаты, висит картина "Гранд-Жатт", однако видна 
лишь ее 
часть. Она самым строгим образом включена в композицию: обнаженная фигура слева 

находится на одной и той же вертикали, что и женщина с обезьянкой на картине 
"Гранд-
Жатт", а та в свою очередь помещена как бы в пандан к обнаженной фигуре справа.
      Как обычно, Сёра предварительно изучает в крокетонах и рисунках различные 

элементы полотна, которому он даст название "Натурщицы" 1, и в частности каждую 
из 
обнаженных фигур. Он так энергично работает над одним из своих крокетонов, 
изображающим стоящую натурщицу 2, что сможет показать его в марте на выставке 
независимых. Критикам ничего не останется, как умолкнуть.
           1 Принадлежит Фонду Барнза в Мерионе (США).
           2 Находится сейчас в Лувре, как и два других крокетона, изображающих 
сидящую натурщицу со 
спины и в профиль.
      
      Довольный тем, как продвигается работа, испытывая потребность в том, 
чтобы 
обсудить ее со своими товарищами, узнать их мнение, он изменяет своему 
уединенному 
образу жизни. Ему ничего не стоит встретиться с Синьяком: он живет теперь в 
соседнем 
доме. Отныне там, в доме номер 130 по бульвару Клиши, по понедельникам 
собираются 
"нео". Разгораются еще более яростные, чем прежде, споры. Какой контраст между 
этой 
мастерской, где часто царит шумное оживление, и мастерской Сёра, всегда 
безмолвной! 
Ряды "нео" пополняются. Фактуру дивизионизма воспринял теперь и Шарль Ангран. 
Анри-Эдмон Кросс испытывает к ней большой интерес. Друг Люсьена Писсарро, Луи 
Айе, который уже давно наблюдает за поисками новаторов, тоже присоединяется к 
группе, как и другой молодой художник, Максимилиан Люс, не отделяющий искусства 
от 
своих политических убеждений; потрясенный на всю жизнь ужасными сценами 
версальских репрессий на исходе Коммуны (тогда ему было тринадцать лет), он 
исповедует те же анархистские взгляды, что и Синьяк - он станет его близким 
другом - 
или Фенеон, и черпает темы для своих картин в рабочем мире.
      Тишина мастерской Сёра едва ли бывает нарушена, когда он принимает там 
нескольких дивизионистов, поддавшись искушению показать им полотно, над которым 

работает в настоящий момент. Они слушают объяснения Сёра в "чуть наставительном 

тоне" 1: он рассказывает об условиях, в которых пишет картину, о тех или иных 
возникших на его пути сложностях и о том, как удалось их преодолеть.
      "Затем он спрашивал у вас совета, призывал вас в свидетели, ждал слов, 
которые 
указывали бы на то, что он правильно понят" 2.
      Они его слушают, всякий раз поражаясь, с какой уверенностью,