Прежде чем взяться за решение новой задачи - а она станет предлогом для 
начала 
работы над третьим полотном большого размера, - необходимо завершить картины, 
привезенные из Онфлёра, а кроме того, вернуться к "Купанию", картине, 
привезенной 
Дюран-Рюэлем из Нью-Йорка в июле, чтобы переписать ее в точечной технике.
      По возвращении в Париж: Сёра приступил к окончанию "Берега Ба-Бютен" и 
"Маяка и больницы", рассчитывая, что успеет послать их на выставку, которая 
должна 
была пройти в Нанте с 10 октября по 30 ноября и на которую он был допущен 
(сперва 
вопрос о кандидатуре Сёра был "отложен") вместе с Синьяком благодаря 
вмешательству 
Писсарро. В ближайшие месяцы он завершит онфлёрские полотна, попутно 
воспользовавшись последними погожими днями, чтобы начать в знакомом для него 
теперь месте небольшой пейзаж: с видом берегов Сены - "Мост в Курбвуа" 1. И 
хотя 
покрытие точками каждого из участков полотна требовало длительных усилий, Сёра 
выкраивал время для многочисленных рисунков.
           1 В настоящее время находится в Институте Курто в Лондоне.
      
      Очень часто вечером, наскоро поужинав, он шел порисовать в то или иное 
кафе-
концерт: увеселительные заведения возникали одно за другим в Париже тех лет. 
Все 
сильнее манили его к себе "великолепие ночи", богатство и разнообразие тонов, 
создаваемых искусственным освещением, обрамленные ярким светом тени. Куда бы он 
ни 
заходил: в элегантный зал "Эдем-концерт", имеющий вид беседки для влюбленных, 
или в 
простой кабачок, тесный и сумрачный, как "Гэте-Рошешуар", где преобладали 
шиньоны и 
фуражки и где певцы и декламаторы обходили присутствующих, собирая с них дань, 
или 
в такое оригинальное "заведение", как "Японский диван", поражавший своим 
причудливым японским колоритом (кимоно официанток, шелковые панно на стенах, 
колокольчики на газовых фонарях, бамбуковая мебель, лакированные изделия), или 
в 
"Европейский концерт", или цирк Фернандо, задерживался ли перед ярмарочной 
палаткой, - делал он это всегда не из интереса к самому зрелищу или из обычного 

любопытства, а для того, чтобы зафиксировать результаты своих наблюдений, 
дозируя, 
противопоставляя друг другу и сочетая белые, черные, серые тона; и, лишь 
полностью 
исчерпав возможности анализа, он уходил, нередко поздней ночью, к себе в 
мастерскую, 
шагая своей размеренной походкой.
      Однажды Жюль Кристоф сравнит его с Робеспьером: он "верил в то, что 
говорил 
(хотя говорил редко), а значит, и в то, что делал".
      Эта всеобъемлющая, абсолютная вера, переполнявшая Сёра, делала его крайне 

чувствительным в контактах с внешним миром, в столкновениях незащищенного и 
чистого мира художника с миром повседневности. Люди, подобные Сёра, по 
наивности 
своей надеются, что их поступки встретят всеобщее одобрение, полагая, что все 
похожи 
друг на друга, то есть похожи на них самих, имеют одну и ту же шкалу ценностей, 

одинаково мыслят, одинаково оценивают явления, одинаково ведут себя. Между 
индивидами, умами, человеческими характерами, в этом они глубоко убеждены, 
существуют лишь различия в степени, градации от бледного к яркому, от 
посредственного 
к исключительному. И каким же тяжелым бывает для них разочарование, когда 
жизненный опыт открывает им противоречивость мира, смешение вкусов, устремлений,
 
не согласующихся между собой проявлений воли; мира, в котором то, что для 
одного 
представляется непреложной истиной, для другого просто немыслимо или ничтожно 
либо 
является объектом насмешек; мира, где все беспорядочно соединяется и 
разъединяется, 
являя собой хаотическую игру желаний, соперничающих друг с другом сил, страстей,
 
эгоизма. Таков этот мир и для Сёра.
      Всякий раз, когда ему случалось читать статьи, в которых речь шла о нем и 

которые присылало ему специальное агентство, он приходил в раздражение оттого, 
что