сквера дез-
Ар-э-Метье. Ужин был организован в саду одного из ресторанов, под гирляндами, 
развешенными между деревьями и освещенными фонариками. Это был воскресный вечер,
 
еще наполненный дневной жарой. Мимо проходили, обнявшись, парочки. Светлые 
платья 
девушек образовывали яркие пятна в темноте. Из ближайших кабачков доносилась 
музыка. Это был момент всеобщей расслабленности. Но могли ли художники забыть о 

своих обязанностях? Гоген, слегка озадаченный шумихой вокруг дивизионизма, 
размышлял над тем, что же такое "маленькая точка". Его собственный путь был 
другим, 
он это чувствовал, хотя окаменелость персонажей "Гранд-Жатт", ощущение 
остановленного времени, которое возникало перед полотнами Сёра, не могли не 
совпадать 
с некоторыми его навязчивыми идеями. Впрочем, он передал Сёра текст одного 
турецкого 
поэта, умершего в начале века, Вехби Мохамед Зунбул-заде, представляющий собой 
ряд 
советов живописного порядка, который обоим мог дать богатую пищу для 
размышлений. 
Во всяком случае, Сёра поспешил снять копию с трактата - "текста Гогена", как 
он 
говорил, - и даже отметил в нем некоторые пассажи:
      "Ищите гармонию, а не противопоставление, согласие, а не столкновение...
      Пусть все у вас дышит спокойствием и душевным покоем.
      Избегайте также поз в движении. Каждый из ваших персонажей должен 
пребывать 
в статическом состоянии.
      Изображая казнь Окрая, Умра не поднял саблю палача, не придал Кла-Хамуду 
угрожающего жеста, не исказил конвульсиями образ матери мученика; на лбу 
сидящего на 
своем троне султана морщины гнева, палач смотрит на Окрая, как на жертву, 
внушающую 
ему жалость, безутешное горе матери, опирающейся на столб, выражено тем, что ее 

оставляют силы и ее тело оседает вниз.
      Таким образом, можно провести целый час перед этой сценой, которая более 
трагична в своем спокойствии, чем та, где неестественные позы заставили бы 
зрителя уже 
через минуту презрительно улыбнуться.
      Работайте над силуэтом каждого предмета; чистота контура - это достояние 
руки, 
отнять которое не может никакое колебание воли" 1.
           1 Здесь мы воспроизводим текст в том виде, в каком он был 
опубликован мадам Жинетт Кашен-
Синьяк ("Леттр франсэз", 7 января 1954 г.); он слегка отличается от варианта, 
воспроизведенного Гогеном в 
"До и после". Именно мадам Жинетт Кашен-Синьяк установила авторство этого 
текста.
      
      Как и Гийомен, Гоген намеревался примкнуть к дивизионистам на следующей 
выставке независимых, о которой уже начали говорить; она должна была открыться 
в 
конце лета. Но вскоре обнаружатся теоретические разногласия между Гогеном и 
дивизионистами, а их отношения ухудшатся.
      Выставка на улице Лаффит в итоге привлекла к себе так мало посетителей, 
что 
сумма, вырученная от продажи билетов, не могла покрыть всех расходов. Оставался 

неоплаченным еще один счет, предмет споров и ссор. Между участниками выставки 
возникла натянутость. Она усугублялась завистью, до той поры таившейся под 
спудом, а 
теперь вдруг бурно выплеснувшейся наружу в связи со статьей Фенеона в журнале 
"Вог".
      Фенеон осмелился сказать, что дивизионизм находится в авангарде движения 
импрессионизма, и это вызвало возмущение как Гийомена, так и Гогена. "Гийомен 
тихонько меня ненавидит"," - написал Сёра Синьяку, уехавшему в Лез-Андели. 
Однажды вечером, в середине июня, Сёра повстречал в пивной Ветцеля на улице 
Обер 
Гийомена, который с негодованием упрекнул его в том, что он "ведет себя как 
Раффаэлли" (Раффаэлли, протеже Дега, любил теоретизировать; за два года до 
этого он 
опубликовал фрагменты из "Философии современного искусства"). Фенеон причислил 
Дюбуа-Пилье к новаторам, поэтому рассерженный Гийомен бросил своему младшему 
товарищу: "Ни Дюбуа-Пилье, ни вы, ни Синьяк не являетесь авангардом 
импрессионизма". Так, значит, им были старшие?! "Очевидно, надо уважать возраст,
 - 
комментировал Сёра. - Я поскорее замолчал и уткнулся в газету... Гийомена, 
наверное,