несправедливостями, анархическому социализму, Писсарро был близок к тем 
реформаторам, которые, мечтая об идеальном граде, создавали четко 
организованный, по 
возможности эгалитарный, но оторванный от жизни и человека, в силу своей 
абстрактности, мир. Когда двенадцать лет назад импрессионисты объединились в 
кооператив, планируя устраивать выставки, Писсарро предложил создать ассоциацию,
 
основанную на столь жестких требованиях, что его товарищи с ужасом отвергли 
этот 
проект. Писсарро не мог не испытать волнения от бесед с молодым неизвестным 
художником, который ссылался на науку, стремясь выйти за пределы зыбкой области 

вдохновения и инстинкта и положить в основу своего искусства опытные данные, 
законы, 
открытые физиками.
      Поэтому его встреча с Сёра, инициатором которой был, похоже, он сам, 
вскоре 
состоялась. Это случилось в октябре, в галерее Дюран-Рюэля; представил их друг 
другу 
Гийомен.
      Естественно, самолюбию Сёра польстил интерес, проявленный к нему 
Писсарро; 
не был ли этот интерес чем-то вроде признания "законности" 1 его поисков? С 
обычным 
для него спокойствием, "сдержанными жестами", "неторопливой и монотонной" 
интонацией Сёра изложил общие принципы, "то, что он называл основой" 2. 
Серьезность, 
убежденность, почти религиозная вера, которые оживляли его скромные манеры и 
питали 
его самолюбие, скрывавшееся за внешней сдержанностью, несомненно, произвели 
сильное впечатление на Писсарро. Последний вскоре поверил в то, что молодой 
художник 
подскажет ему средства преодоления кризиса и, более того, что импрессионизм, 
обретя 
недостающую ему рациональность, достигнет - вне всякого сомненья -своего 
расцвета.
      С тех пор он не прекращает углубленно изучать теории Сёра. Писсарро также 

прочел труды Шеврёля и Руда. Приезжая в Париж - с весны 1884 года Писсарро жил 
возле Жизора, в Эраньи-сюр-Эпт, - он часто пользуется случаем, чтобы 
побеседовать с 
Сёра; обращается к нему за разъяснениями, делится с ним своими мыслями и опытом,
 
накопленным за долгие годы занятий живописью, предостерегает молодого художника 
от 
употребления некоторых нестойких красок, рассказывая о химических реакциях, 
искажающих цвет.
      "Каждую неделю можно было бы наблюдать за изменением оранжевых цветов. 
Серебряные белила, которые являются белилами на свинцовой основе, темнеют; 
цинковые белила, не темнеющие, плохо ложатся на холст, они жидковаты; какое не 
меняющее цвета вещество следует к ним добавить, чтобы сделать белила густыми? 
Окись 
магния? Зеленый веронез, неизменно присутствующий в палитре импрессионистов, 
имеет 
в основе медь: таким образом, в смесях с белилами на свинцовой или цинковой 
основе 
ухудшается его качество; как получить веронез на цинковой основе?" 3
      Эти наблюдения, должно быть, вызывали у Сёра беспокойство: неужели он 
опять 
окажется перед лицом органического мира и его угроз, перед лицом 
разрушительного 
времени, его тайной и неумолимой колдовской силы? Благодаря отрывистым мазкам 
материя его картин приобретает эластичность, которая предохранит их от 
"опасности 
высыхания, появления кракелюра" 4. Но как удостовериться в том, что свойства 
краски, 
положенной на холст, не изменятся? Для этого понадобились бы эксперименты, 
охватывающие "значительные отрезки времени, а ведь краски больше всего 
потемнели 
как раз у того художника, который самым тщательным образом их составлял, - у 
Леонардо" 5.
           1 Д. Ревалд.
           2 Верхарн.
           3 Из статьи Феликса Фенеона в "Ар модерн" от 19 сентября 1886 г. По 
сведениям, сообщенным 
Камилем Писсарро.
           4 Там же.
           5 Там же. Действительно, в 1892 году Феликс Фенеон заметил по поводу 
картины "Гранд-Жатт": 
"Из-за качества красок, которыми пользовался Сёра в конце 1885-го и в 1886 году,