две девицы, 
которые, обнявшись, кружатся в танце, но, очевидно, сам танец гораздо меньше 
занимает 
художника, чем личность танцующих лесбиянок. "Вы только посмотрите, как они 
танцуют, томно 
полуприкрыв веки и глядя друг другу в глаза", - восторгался художник. И Ла Гулю 
он уже не 
пишет в пене кружев: теперь она у него на одной картине в маленькой шляпке 
прогуливается 
между двумя танцами под руку с каким-то юнцом, а на другой - в сопровождении 
сестры входит 
в кабаре, бесстыдным, наглым взглядом выискивая себе добычу.
       Впрочем, Ла Гулю начала полнеть, и скоро она не сможет двигаться с 
прежней легкостью. 
Она станет похожей на свою обрюзгшую сестру Жанну Вебер, типичную базарную 
торговку, 
которая и в "Мулен Руж" танцевала только ради добычи. Жанна Вебер не 
пользовалась особой 
любовью в своей среде.
       Как-то Зидлер купил картину Лотрека, на которой художник изобразил обеих 
сестер, и 
повесил ее рядом с другими, уже висевшими в холле, но танцовщицы, проходя мимо, 
каждый раз 
останавливались перед полотном и прыскали со смеху: "Нет, вы посмотрите на эту 
образину! 
Смахивает на слона!" - "А мне кажется, художник приукрасил ее!" Кончилось тем, 
что Зидлер 
сдался и снял этот холст.
       Да, можно с уверенностью сказать, что Лотрек изменился. В его искусстве, 
как и в его 
жизни, какой-то этап оказался пройденным, завершенным. Словно стремясь подвести 
итог тому, 
чего он достиг, работая в течение почти трех лет над изображением жизни "Мулен 
Руж", Лотрек 
написал большое полотно - метр двадцать на метр сорок: вокруг столика в кабаре 
сидят Ла 
Макарона, Гибер, Сеско и критик Эдуар Дюжарден, основатель "Ревю вагнерьен", 
рослый 
мужчина с моноклем, "волосатый, бородатый и губастый" 1; в глубине видны идущие 
рядом 
долговязый Тапье и сам крошечный Лотрек; Ла Гулю с развязным видом поправляет 
перед 
зеркалом прическу; на первом плане выделяется обрезанная краем холста женская 
фигура, резко 
освещенная зеленоватым светом.
           1 Таде Натансон.
       
       Лотреку явно пошла на пользу работа над плакатами. Его композиции 
становились все 
более лаконичными, особенности его письма стали проявляться как никогда остро. 
Он достиг 
бесспорной выразительности. В его работах чувствуется широта, 
непосредственность и 
необыкновенная декоративность, свойственная плакату.
       
       * * *
       Время от времени Лотрек исчезал на несколько дней. Где он пропадает? 
Друзья 
беспокоились. Они не видели его ни в "Мулен Руж", ни у Брюана, ни в других 
кабаках 
Монмартра. Мастерская на улице Турлак пустовала, Бурж тоже ничего не знал.
       Вскоре тайна раскрылась. Оказывается, Лотрек покинул Монмартр, живет в 
домах 
терпимости то на улице Жубер, в районе вокзала Сен-Лазар, то на улице Амбуаз, 
около Оперы.
       Там он писал, там ел, там ночевал.
       Лотрек был не из тех, кто ищет скандальной известности, хотя в его 
пренебрежении 
общественным мнением и была доля фанфаронства. Его эксцентричность - в 
подлинном 
значении этого слова - просто кокетство. И сам он подчеркнуто никогда ничему не 
удивлялся.
       - Бордель! Ну и что из этого! - возражал он тем, кто его осуждал. - Дом 
у воды 1. А 
сколько воды-то надо, а?..
       Образ жизни Лотрека приводил в ужас его родных - они видели, как он 
опускается, но он 
ничего не мог поделать с собой. В его поведении не было ничего преднамеренного, 
он просто шел 
путем, предначертанным ему судьбой. У него, как и у Ван Гога, не было выбора: