прибегали, чтобы 
лишний раз убедиться, как быстро они растут. А он за год вырос всего на один 
сантиметр. Он 
проходил мимо этой стены - "стены плача", как называли ее слуги, сочувствуя 
мальчику, - с 
содроганием.
       По правде говоря, он все знал и без этой стены. Достаточно было 
взглянуть на его ноги и 
руки: такие короткие! Они совсем остановились в росте, а так как туловище, в 
общем, было 
нормальное, то фигура получалась нелепейшая. Эта несоразмерность все 
увеличивалась. Какая же 
карикатура на него самого получится в конце концов? С каждым днем он делался 
все уродливее. 
Толстел нос, губы выпячивались, набухали, нижняя губа нависала над скошенным 
подбородком. 
Да и слова, которые произносил этот деформированный рот, были искажены 
шепелявостью и 
раскатистым "р", звуки наскакивали один на другой, слоги он сглатывал, 
разговаривая, брызгал 
слюной. Фигура его становилась все приземистей, все непропорциональнее, тело 
теряло гибкость. 
Кисти коротеньких рук были огромными.
       Маленькое Сокровище - кто теперь осмелился бы так назвать его! Лотрек с 
ужасом 
отмечал трагическую метаморфозу, которая постепенно обезображивала его 1.
           1 О болезни Лотрека шло много споров. Доктор Ж. Сежурне говорил о 
запоздалой ахондроплазии, 
профессор Морис Лами - о несовершенном костеобразовании. Ретроспективно ставить 
диагноз трудно, но 
все же, пожалуй, наиболее правильна была гипотеза, высказанная доктором 
Гастоном Леви. По его мнению, 
болезнь Лотрека должна быть отнесена к группе полиэпифизарных дисплазий, а 
точнее, полиэпифизарной 
дистрофии Клемана.
       При этой болезни "костная ткань вокруг эпифизов чрезвычайно хрупка и 
сами эпифизы тоже 
поражены". А раз так, то переломы Лотрека были, скорее всего, не случайны. 
"Можно полагать, - пишет 
доктор Леви, - что переломы произошли на крайне хрупкой шейке бедра или же имел 
место подвывих, 
который и послужил причиной падения, вызвавшего перелом шейки бедра. Но нельзя 
исключить и гипотезу 
о подвывихе, усложненном вывихом".
       Во всяком случае, вопреки тем выводам, которые делались после 
поверхностного изучения 
биографии Лотрека, не переломы послужили причиной того, что он перестал расти. 
Лотрек всегда был ниже 
ростом, чем ему полагалось по возрасту. Переломы были лишь следствием, 
"трагическим завершением 
болезни", развивавшейся в результате патологического костного фактора. И очень 
показательно то, что оба 
перелома произошли как раз в период полового созревания; болезни такого рода 
могут не давать о себе 
знать многие годы (кстати, тогда диагностировать заболевание Лотрека было 
невозможно, так как 
рентгенографии еще не существовало) и резко обостряются в период роста ребенка 
и его полового 
созревания. Лотрек был обречен с самого рождения; он не мог уйти от своей 
судьбы.
       Как здесь не вспомнить о биологическом фатализме, который уже в тот 
момент, когда мы еще 
находимся в зачаточном состоянии, по словам Жана Ростана, "безжалостно 
захлопывает перед нами Двери". 
Судьба Лотрека - трагическое подтверждение беспощадного детерминизма.
       (Как удалось установить доктору Леви, одна из кузин Лотрека была 
карлицей.)
       
       Анри не узнавал себя в зеркале. Только глаза, удивительно живые, 
оставались прежними: 
лучистыми, жгуче-черными, с чудесным блеском. Неужели ему суждено стать уродом, 
похожим 
на тех жалких карликов, которые изображены на полотнах испанских художников? 
Какая 
нелепость! Как жестоко растоптала судьба его детские грезы! В нем горел все тот 
же огонь, но 
тело перестало подчиняться повелительному голосу разума. При малейшем усилии 
его сковывала 
глубокая усталость. Рухнули мечты о верховой езде, об охоте. Ему никогда не 
стать тем, кем он