"наш 
дорогой мальчик станет статным и крепким". Но не следует обольщаться: "это дело 
очень долгое, 
оно требует большого терпения и разумного упорства". Зато, когда минует 
переломный возраст, 
"организм возьмет свое, быстро нагонит упущенное". Надежда возродилась.
       В тот год в окрестностях Боска происходили военные маневры. Маленькое 
Сокровище, 
ободренный утешительными словами врача, ждал выздоровления. Ходить ему стало 
легче, и он 
часто отправлялся посмотреть на солдат. Он сделал несколько этюдов из военной 
жизни: 
артиллерист седлает лошадь, батарея, скачущий фельдъегерь.
       На лето мать снова повезла его в Бареж. Воды помогут ему поскорее 
выздороветь. 
Подумать только, прошло уже почти пятнадцать месяцев, с тех пор как с ним 
случилось 
несчастье! Пятнадцать месяцев! Просто невероятно! Но главного все же удалось 
добиться: 
Маленькое Сокровище с каждым днем держался на ногах все увереннее.
       Мать с сыном часто выезжали на природу.
       Однажды в августе, когда они гуляли неподалеку от военного госпиталя, 
мальчик 
неожиданно поскользнулся и упал в овраг, вернее, в овражек - метр, от силы 
полтора метра 
глубиной. Но этого оказалось достаточно. Как и пятнадцать месяцев назад в Альби,
 его кости не 
выдержали. Снова перелом шейки бедра. На этот раз правого.
       Мать бросилась в госпиталь за помощью, а Маленькое Сокровище сидел в 
овражке.
       Он не заплакал, не издал ни единого стона.
       Сидя в траве, он только крепко, изо всех сил прижимал руку к бедру.
       
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Трекло
(1880-1886)
       
I
ХУДОЖНИК ЛЕОН БОННА
       
Живопись для меня лишь средство отойти от 
жизни. Крик в ночи. Подавленное рыдание. 
Застрявший в горле смех.
Руо 1
           1 Жорж Руо (1871-1958) - известный французский художник. - Прим. пер.

       
       Зима 1880 года на юге Франции была удивительно мягкой.
       Как обычно в это время года, в Ницце царило оживление. Со всех концов 
света сюда 
съезжались богатые иностранцы. Уже прибыли принц Уэльский и великие русские 
князья. К 
местам увеселений по Променад-дез-Англе, оставляя за собой аромат духов, 
тянулись 
великолепные экипажи с роскошно одетыми дамами.
       Анри де Тулуз-Лотрек вместе с матерью смотрел на этот поток экипажей, 
ожидая, когда, 
погоняя четверку лошадей, пронесется в карете его отец. Мальчик смотрел, слушал,
 вдыхал 
теплый зимний воздух, в котором соленый запах моря смешивался с волнующими 
ароматами 
духов. Опираясь на палку, он с трудом брел, переваливаясь с ноги на ногу.
       Ему уже минуло пятнадцать лет. Он остался калекой.
       Как хотелось матери утешить его, успокоить. Она все еще надеялась. Но он 
сам, надеялся 
ли он? Его переломы оказались роковыми, они как бы отзвонили отходную тому 
полному 
иллюзий времени, когда он жил со спокойной уверенностью, что он такой же, как и 
все мальчики, 
жил, не подозревая о таившейся в нем болезни, которая однажды неминуемо 
обрушится на него.
       А она должна была обрушиться неизбежно, и наиболее вероятно - в период 
полового 
созревания, именно в этот период. Ему было даровано все, и он разом всего 
лишился.
       Надеяться? Но на что? Сорок дней он пролежал в гипсе в полной 
неподвижности - сорок 
бесконечных, безрадостных дней. Потом его перевезли из Барежа в Боск, а затем - 
в Ниццу. В 
Боске он снова приковылял к той стене, к которой остальные дети весело