чем писать или выступать сам. Немногие свои статьи в "Ревю бланш" он подписывал 
инициалами 
Ф. Ф. Фенеон занимался различными вопросами литературы, театра, а также 
живописи, в которой 
он разбирался поразительно тонко. Он нравился Лотреку не только своим 
своеобразием, но и 
глубоким пониманием его живописи.
       В январе 1895 года театр "Эвр" поставил "Глиняную коляску" Виктора 
Баррюкана. 
Лотрек, вместе с Вальта, сделал декорации 1, а также композицию программы этого 
спектакля, где 
изобразил Фенеона в виде Будды (он любил сравнивать критика с Буддой), сидящим 
верхом на 
слоне. Это была далеко не лучшая из его литографий. Возможно, поэтому Фенеон и 
посоветовал 
Лотреку поменьше заниматься литографией и побольше - живописью.
       Но если Фенеон считал, что Лотрек способен внимать чьим бы то ни было 
советам, то он 
ошибался.
       К концу 1894 года Лотрек подружился еще с одним литератором из "Ревю 
бланш". Как-то 
ноябрьским днем он пошел к Жюлю Ренару, автору "Рыжика". Эти два человека не 
могли не 
понять друг друга: они были ровесниками и оба тщательно скрывали чувство 
ущемленности. 
Испытующий взгляд Ренара словно буравил собеседника, "обнажал его душу" 2. Это 
был взгляд 
человека легкоранимого, постоянно находящегося настороже. Ренар не щадил себя, 
наоборот, он 
без конца смаковал малейшие удары по самолюбию, чтобы еще больше растравить 
свои раны. 
Человек трезвого, острого ума, он в своем "Дневнике" лаконично, не позволяя 
себе ни одного 
лишнего слова, записывал свои раздумья и переживания.
           1 "В программе было сказано, что декорации Тулуз-Лотрека, - писал 
Жан Лоррен, - и я ушел".
           2 Жан-Жак Бернар.
       
       "Крошечный кузнечик в очках, - писал он о Лотреке после их первого 
свидания. - Он 
такой маленький, что сначала больно на него смотреть. Но в нем столько живости, 
он так мило 
ворчит между двумя фразами и оттопыривает губы, похожие на валики обитой двери..
."
       Очень скоро Лотрек очаровал Ренара, как до этого - Иветту Гильбер, 
Фенеона и многих 
других. "Чем чаще его видишь, - некоторое время спустя отмечал Ренар, - тем 
выше он 
кажется, и в конце концов ты обретаешь уверенность, что его рост лишь чуть ниже 
среднего".
       Честно говоря, чувство ущемленности, которое, казалось бы, связывало 
Лотрека с 
Ренаром, было порождено разными причинами. Ренар страдал главным образом потому,
 что не 
пользовался особым успехом у читателей и у него недостаточно большие тиражи. Но 
разве можно 
сравнить эти мелкие писательские неприятности с трагедией Лотрека! Но что-то 
объединяло 
писателя и художника - это, очевидно, их общая любовь к животным. Ренар в это 
время работал 
над книгой "Естественные истории", в которой он использовал свои личные 
наблюдения. Лотреку 
пришло в голову иллюстрировать эту книгу, и он поделился своими планами с 
Ренаром.
       Так же как его друг Морен, Лотрек часто бывал в зоологическом саду. Он 
мог часами 
смотреть на пеликанов, обезьян - "таких забавных и похотливых", попугаев и 
пингвинов. "У них 
моя походка, - сказал он о пингвинах. - Очаровательно! А? Что?"
       С "Естественными историями" дело пока не двигалось.
       Лотрек все больше вращался в писательском мире. Под вечер он в 
сопровождении Тапье 
шел в какое-нибудь кафе неподалеку от Оперы или площади Мадлен - в 
"Космополитен" на 
улице Скриба, в "Вебер" или "Айриш энд америкен бар" на улице Руаяль.
       В те годы в "Вебере", в час аперитива, встречались многие писатели, 
журналисты, 
художники, музыканты, ученые. Лотрек развлекался, глядя, как за квадратными, 
под красное 
дерево, столиками тесно сидели посетители и среди них - какая-нибудь