Гоген в свой черед взялся за кисти. Он ходил с Винсентом в Аликаны - 
старинный 
некрополь, от которого сохранилась только аллея саркофагов, ведущая к 
развалинам 
церквушки. 
Здесь он начал писать пейзажи *. Начал он также "Ночное кафе" - картину с 
женской фигурой на 
первом плане, которую он нарисовал в доме терпимости.
       * Один из них, "Аликаны", находится в настоящее время в Лувре.
       
       Организуя совместную жизнь с Винсентом, Гоген не ограничился ее 
материальной 
стороной. Еще большее значение он придавал своему духовному руководству. 
Глубоко 
убежденный в своей правоте, не замечая никого, кроме самого себя, он обращался 
с 
Ван Гогом, 
как еще недавно с художниками Понт-Авена. Он старался навязать ему свои 
собственные 
живописные концепции, наставлял, советовал докторальным и зачастую 
повелительным 
тоном. 
Ван Гог слишком часто прибегает к дополнительным цветам. Ему следует больше 
работать по 
памяти. Оп должен сдерживать свои порывы и упорядочить свои восторги. А то в 
них 
царит 
досадная неразбериха: он готов восхищаться кем угодно и чем угодно, с 
одинаковым 
упоением 
говорит о гениальных живописцах и о третьестепенных ремесленниках. Испытывая 
"жуткое 
почтение" к Гогену, повинуясь его властному голосу, его уверенности, Ван Гог 
поддавался 
наставлениям понт-авенского мэтра. Гоген привез в Арль "Бретонок на лугу" 
Бернара. Ван Гог 
сделал с них копию. Он отдал дань клуазонизму, написав в этой манере сцену бала 

в Фоли-
Арлезьенн.
       В Бретани Гоген несколько раз бывал в публичных домах вместе с Бернаром, 

который 
любил атмосферу этих заведений, и сделал серию набросков под названием "В 
публичном доме" * 
- довольно колоритных, но банальных. Они не очень понравились Гогену. 
"Локальный 
цвет меня 
не устраивает", - говорил он. Но как раз на локальном цвете основано его 
"Ночное 
кафе". 
Арлезианские публичные дома были хорошо знакомы Ван Гогу. Неподалеку от его 
дома, за 
крепостной стеной и Кавалерийскими воротами, начинались улочки, ведущие к этим 
домам. У Ван 
Гога уже сложились определенные привычки - он был постоянным клиентом некой 
Рашели, по 
прозвищу Габи, из публичного дома под номером один на улице Бу-д'Арль. 
Организуя 
финансовую сторону их быта, Гоген выделил деньги на "ночные гигиенические 
прогулки". Часто 
вечерами два отшельника задерживались в выкрашенных "голубоватой известью" 
залах 
борделей, 
смешиваясь с военными из местного гарнизона и женщинами, откровенные туалеты 
которых - 
небесно-голубые и пурпурные - восхищали Винсента.
       * На одном из этих набросков была надпись - слова одной из проституток: 
"Чтобы обслужить 
мужчину, другой такой, как я, не найдешь".
       
       Папаша Луи, содержатель одного из домов терпимости, с гордостью показал 
Гогену две 
репродукции, выпущенные фирмой Буссо и Валадон с картин Бугро 71 "Дева" и 
"Венера", - они 
украшали его гостиную, предназначенную для клиентов "высшего класса". "Как 
подобает 
сутенеру высшей марки", папаша Луи понял, где надлежит красоваться этой 
гордости 
академического искусства, - говорил Гоген. Гоген и среди проституток не