Жюльен 
Леклерк, Море-ас, Ари Ренан, Валетт и Рашильд, Леон Фоше, Могенс Баллин, 
Карьер... 101 
Художника чествовали сорок человек. Первым поднял бокал Малларме: "Господа, 
начнем с 
самого важного - выпьем за возвращение Поля Гогена, но при этом отдадим дань 
восхищения 
великолепной совести художника, которая в расцвете таланта изгоняет его в 
дальние страны - к 
самому себе, чтобы он мог почерпнуть там новые силы". Во время банкета 
символисты решили, 
что весь сбор от ближайшей премьеры в Театре искусств пойдет в пользу Гогена и 
Верлена; к 
постановке был намечен "Херувим" - большая пьеса, о которой Шарль Морис уже 
давно 
оповестил своих друзей, и никто не сомневался, что это будет шедевр драматургии 

символизма. 
Спектакль даст Гогену не меньше ста пятидесяти франков. Эта сумма прибавится к 
тем деньгам, 
которые ему будут высылать, по мере того как будут продаваться его картины, 
оставленные им на 
хранение, три торговца картинами - Жуаян, папаша Танги 102 и скромный 
коммерсант 
с улицы 
Лепик Портье. Материальное существование художника было пока что обеспечено.
       В эти дни Гоген вместе с Морисом посетил генерального директора 
Департамента 
изящных искусств Ларруме в его кабинете на улице Валуа. Ларруме сообщил им, что 

на Гогена 
возложат миссию, о которой он ходатайствовал. Приказ должен появиться 26 марта. 

К тому же 
помощник министра по делам колоний обещал художнику рекомендательное письмо к 
губернатору французских поселений в Океании, а Управление пассажирского 
пароходства 
тридцатипроцентную скидку. Вдобавок Ларруме посулил Гогену, что после его 
возвращения, в 
котором ему всячески помогут, государство купит у него несколько полотен.
       Гоген добился всего, чего хотел. 28 марта он возьмет билет в Управлении 
пароходства * и 
1 апреля на пароходе "Океания" выедет из Марселя в свой "рай" на Тихом океане 
**. Мечта, 
которая с детства влекла Поля к его судьбе, воплощалась в жизнь.
       * Этот билет обошелся ему немногим больше восьмисот франков (около 2 
тысяч новых франков).
       ** Основываясь на словах Жана Ротоншама, всегда писали, что Гоген выехал 

из Парижа в Марсель 
4 апреля. Но это ошибка (см. досье Гогена в отделе изящных искусств 
Национального архива, "Движение 
пакетботов" и "Архивы пассажирского пароходства").
       
       "Вот и кончилась твоя мучительная борьба", - сказал Морис Гогену. Полная 

победа 
друга радовала писателя. Он ликовал. Ах, если бы он сам мог уехать! Но вдруг 
Морис умолк. 
Гоген шел рядом с ним по улице, глядя в одну точку, в лице ни кровинки. Морис 
дотронулся до 
его локтя. Гоген вздрогнул.
       - Войдем сюда, - сказал он сдавленным голосом, толкнул дверь первого 
попавшегося 
кафе, а там опустился на скамью и заплакал. Морис был потрясен. Он не мог 
понять, чем вызваны 
эти слезы. И плакал не кто-нибудь, а Гоген, мужественный человек, дерзновенный 
смельчак в 
искусстве, сильнейший среди сильных!
       - Никогда еще я не был так несчастлив, - пробормотал наконец художник.
       - Как! - воскликнул Морис. - Сегодня, сегодня, когда восторжествовала 
справедливость, когда пришла слава!
       - Выслушай меня, - отвечал Гоген. - До сих пор я не мог обеспечить свою 
семью и 
свое искусство... И даже только свое искусство. А сегодня, когда передо мной 
забрезжила 
надежда, я острее, чем когда бы то ни было, чувствую, какую чудовищную жертву я 

принес и как 
это непоправимо.