Гоген 
выставил всего четырнадцать полотен, две пастели и одну акварель, Шуфф развесил 

у Вольпини 
девятнадцать картин и одну пастель, а Бернар двадцать холстов и три акварели. 
Бернар выставил 
еще два полотна под псевдонимом Людовик Немо и еще две его работы были включены 

в альбом 
из тринадцати цинкографий, подготовленный Гогеном в начале года.
       6 мая, когда президент Республики Сади Карно открыл Всемирную выставку, 
члены 
"группы импрессионистов и синтетистов" - так окрестили ее Гоген и его друзья, 
еще не были 
готовы принять посетителей. Они только начали развешивать картины на стенах 
кафе 
Вольпини, 
обитых нарядной гранатового цвета тканью. Окантовали они свои работы простым 
некрашеным 
деревянным багетом и привезли их в ручной тележке. Тележку тащил Гоген, а 
друзья 
подталкивали ее сзади.
       Сотни тысяч посетителей наводняли теперь ежедневно Марсово Поле. Дворец 
изящных 
искусств тянулся вдоль Авеню де ла Бур-донне - его увенчивал громадный купол в 
пятьдесят 
пять метров высотой, покрытый глазурованной черепицей, белой, бирюзовой, желтой 

и золотой. 
Позади здания раскинулись сады, где у подножия Эйфелевой башни били сверкающие 
фонтаны. 
Покинув кафе Вольпини, где светловолосая русская княгиня дирижировала ансамблем 

скрипачек, 
Гоген долго ходил по залам дворца, временами роняя какое-нибудь саркастическое 
замечание по 
адресу представителей официального искусства. "Слова Курье не утратили 
справедливости, - 
говорил он. - То, что государство поощряет, чахнет, то, чему оно 
покровительствует, умирает".
       Куда больше привлекали его экзотические павильоны. Ему не надоедало 
прогуливаться по 
колониальной части выставки, расположенной на Эспланаде инвалидов, наблюдать 
там 
жителей 
Тонкина, конголезцев, канаков... Рядом с макетом кмерского храма была построена 

яванская 
деревня. Шестьдесят туземцев, в том числе двадцать женщин, жили здесь в семи 
хижинах, 
сделанных из стволов бамбука и пальмовых листьев, связанных волокнами 
кокосового 
дерева. 
Юные баядерки в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет давали здесь 
танцевальные 
представления, которые произвели глубокое впечатление на художника. "У меня 
есть 
фотографии 
Камбоджи - это в точности их напоминает", - писал он Бернару. От одного из 
восточных 
павильонов откололся кусочек фриза с изображением танцовщицы. Он бережно 
подобрал его и 
увез с собой в Бретань. Цирковые представления Wild West Company * полковника 
Коди, 
знаменитого Буффало Билла, на площадке возле Порт де Терн вызывали у него не 
меньшее 
восхищение. Перед отъездом в Понт-Авен он купил себе огромную широкополую шляпу 

а ля 
Буффало.
       А кафе Вольпини мало-помалу заполнялось картинами. Их посмотрели уже 
многие 
посетители. "Теперь я ваш", - объявил Гогену Поль Серюзье, которого, как видно, 

урок 
живописи, полученный прошлой осенью в Лесу Любви, еще не окончательно убедил. 
Гоген 
встретил этого союзника довольно насмешливо. Несомненно, куда более интересной 
была для 
него встреча с молодым критиком Альбером Орье, с которым его познакомил Бернар.