Жанне Глоанек?
       Так он и решил. Но на этот раз он не собирался надолго задерживаться в 
Бретани. Он не 
отказался от поездки в Копенгаген. С другой стороны, поскольку путешествие в 
тропики не 
состоялось, он решил посетить Всемирную выставку, которая должна была открыться 

в Париже в 
мае, - на ней предполагался большой отдел колоний. Гоген решил, что там 
отогреется душой.
       На выставке был задуман также отдел искусства. Рядом с Эйфелевой башней, 

которую 
спешно достраивали, на Марсовом Поле был воздвигнут Дворец изящных искусств. 
Гоген и его 
друзья не могли рассчитывать на то, что их удостоят чести быть представленными 
в 
этом дворце 
- он был предназначен в первую очередь для мэтров Академии, таких, как Жером 75,
 
Тома 
Кутюр 76, Кабанель 77, Мейссонье 78 и Фернан Кормон. Туда едва согласились 
допустить несколько 
работ "старших" импрессионистов - Писсарро и Клода Моне. Ни Ренуар, ни Сёра там 

представлены не были. Сезанн был допущен только украдкой *. Но Шуффенекер не 
мог 
смириться с тем, что его отстранят от участия во Всемирной выставке.
       * См.: Жизнь Сезанна, ч. IV, гл. 6.
       
       На первом этаже Дворца искусства директор "Гран-кафе", Вольпини, 
оборудовал в это 
время "Кафе искусств". Шуффенекер приложил все старания, чтобы уговорить его 
предоставить 
нескольким художникам возможность украсить стены кафе своими произведениями. 
Вольпини 
заказал зеркала фирме Сен-Гобен. И так как поставщик не выполнил заказа в срок, 

Вольпини в 
конце концов согласился.
       "Браво! Вы добились успеха, - писал Гоген Шуффенекеру из Понт-Авена. - 
Повидайтесь с Ван Гогом (Тео) и устройте все до моего возвращения. Не забывайте 

только, что 
эта выставка не для других. А следовательно, давайте ограничимся нашей 
маленькой 
дружеской 
группой". Гоген перечислил, кого он имеет в виду: Шуфф, Бернар, Гийомен и он 
сам 
выставят 
каждый по десяти картин, Ван Гог шесть, двое друзей Шуффа - Леон Фоше и его 
сослуживец по 
лицею Мишле, Луи Руа, - дополнят список, выставив по две работы каждый.
       Но на Гогена снова посыпались огорчения и разочарования. Метте всячески 
противилась 
приезду Поля в Копенгаген. "Идти на такие расходы" - это "несерьезно". "Я боюсь,
 
- писала 
она мужу, - твоей встречи с моими братьями, а мне всего дороже мой покой. 
Подумай 
хорошенько, прежде чем ехать, и подумай о расставании". Возмущенный Гоген 
положил конец 
обсуждению этого вопроса. Он не поедет в Данию. "Не будем больше к этому 
возвращаться, 
желаю тебе хорошо провести лето, и бог вам в помощь!"
       Вернувшись в Париж в первой половине апреля, он столкнулся там с другими 

трудностями. Тео осуждал его за намерение выставиться в кафе Вольпини. Это 
означало 
проникнуть во Дворец искусств "с черного хода". Тео отказался предоставить для 
этой цели 
работы Винсента. Гийомен тоже колебался. После долгих сомнений он отказался от 
участия в 
выставке. Вместо них были приглашены трое других художников: Шарль Лаваль, 
которого Гоген 
опустил в своем списке, Анкетен и Жорж-Даниель де Монфред.
       Но если Тео и Гийомен презрели кафе Вольпини, по-иному отнеслись к нему 
Шуффенекер 
и Бернар - они хотели показать как можно больше своих работ. В результате, если