Головы рыбаков в зюйдвестках, мусорные свалки, старые ведра, 
продырявленные 
корзины, котлы с выбитым дном, - "черт возьми, до чего красиво!" - дешевые 
столовки, 
рабочие с тачками - таковы сюжеты, которые отныне выбирает для своих этюдов 
Винсент. "Я 
рисую без перерыва", - писал он Ван Раппарду. Он прочитал "Сартор Резартус" 
Карлейля, 
любившего называть вещи своими именами, и этот автор порадовал его осуждением 
условностей - этого "старого хлама". Всесилие банальности приводило Винсента в 
ужас. 
"Давайте призовем друг друга писать исключительно с модели, - говорил он Ван 
Раппарду, - 
и повлияем друг на друга насколько возможно в том смысле, чтобы не работать на 
потребу 
торговцев и банальных любителей искусства, а стремиться к мужественности и силе,
 
к истине, 
точности и честности". Он думал о Терстехе, олицетворявшем для него "вечное 
нет" 
- the 
everlasting no, - и этому ненавистному торговцу противопоставлял the 
everlasting 
yes - 
"вечное да", "настоящих людей", воодушевленных "неувядаемой верой".
     Если бы только художники сплотились! "Разве не было бы добрым делом 
объединить 
наши усилия, сняв помещение, где каждый день собирались бы натурщики?" 
Натурщики, 
натурщики! Они все больше нужны ему, нужны, чтобы полнее отражать реальность. 
Но 
увы, на 
сотрудничество художников надеяться не приходится. Если так, то главное - не 
тратить порох 
попусту. "Берегите свои силы, - твердил Винсент Ван Раппарду. - Я хочу этим 
сказать, что 
Вы не должны употреблять их на что-либо, не имеющее прямого отношения к вашей 
цели".
     Заболевший Ван Раппард харкал кровью, но вопреки предостережениям Винсента 

стремился добиться успеха на выставках, тратил время и силы на разные работы, 
например на 
роспись церквей, не имевшие, на взгляд Винсента, ровно никакого значения.
     "Вы стрелок, - увещевал его Винсент, - один из немногих стрелков, у 
которых 
есть 
патроны в патронной сумке. Так тратьте же их лишь в тех случаях, когда и впрямь 

надо 
стрелять". И, продолжая спор, пояснял: "Не думайте, будто я имею зуб против 
декоративных 
работ вообще и против орнаментации в частности - я противник этих занятий 
исключительно 
в силу условий, в которые мы с Вами поставлены в современной Голландии. Я не 
возражаю 
против того, чтобы отдавать этой работе известный избыток сил в эпоху могучего 
подъема, для 
которой характерна мощь духа и воля к обновлению. Но я решительно возражаю 
против этого в 
эпоху, когда непосредственный энтузиазм и энергия не характерны для общего 
состояния духа, 
в особенности у молодых".
     После долгих колебаний, после того как он осведомил Ван Раппарда о своих 
отношениях 
с Син (  "Я остерегаюсь наносить визиты"), Винсент в начале весны навестил 
своего друга в 
Утрехте. Он хотел показать ему множество завершенных этюдов, узнать его мнение 
о 
них и 
выслушать его советы. Наверно, в ту минуту он также остро нуждался в дружеском 
тепле. "Я 
не стану от Вас скрывать, что будущее отнюдь не рисуется мне в розовом свете", 
- 
писал он 
ему накануне отъезда. Мимолетная слабость, волнение и грусть нередко посещали 
его в те дни, 
и он лечился от этих бед одним-единственным средством - "сосредоточением всех 
сил ума на 
работе".
     Короткий визит в Утрехт был для Винсента не только разрядкой - он