разговоров 
- за работу! Надо идти вперед! Надо привыкнуть к этому одиночеству - невыразимо 

тяжелому, но неизбежному. Винсент сознает, что "никто не принимает его 
творчество всерьез", 
но должно ли это пренебрежение мешать ему творить? Разве нет у него внутреннего 

убеждения 
в правильности избранного пути?
     "Я чувствую в себе творческую силу, - заявлял он в письме к Тео, - я знаю, 

что придет 
время, когда я, можно сказать, каждый день  буду создавать нечто стоящее". 
Важно 
только 
одно - дело.  "Развивать в себе энергию и мысль", сказать себе, что "великие 
творения 
создаются не только по вдохновению, что они суть совокупность малых достижений",
 
- вот из 
чего должен исходить человек, строящий свою жизнь по определенному плану, 
потому 
что - 
невзначай Винсент сформулировал блестящий афоризм - "величие не дается само 
собой - 
его надо добиваться".
     В чем же его величие? В его искусстве. А что такое рисунок, что значит 
рисовать?
     Рисовать, отвечал Винсент, "все равно что пробиваться сквозь невидимую 
железную 
стену, отделяющую все то, что ты чувствуешь,  от того, что ты способен 
передать".
     Однако "бесполезно колотить изо всех сил по этой стене кулаками, надо 
сделать под нее 
подкоп и преодолевать ее исподволь, медленно и терпеливо". Именно этому 
посвятил 
главные 
свои усилия Винсент. Отложив ненадолго живопись, он без устали рисовал, 
стараясь 
прежде 
всего мастерски овладеть рисунком. К тому же он был так беден, что попросту не 
имел 
возможности систематически писать маслом.
     Винсент подумывал, не вернуться ли ему в Боринаж. Мечтал он также о 
безлюдной и 
дикой провинции Дренте, где провел несколько недель Ван Раппард. "Вероятно, она 

напоминает Северный Брабант моего детства, каким он был лет двадцать назад. 
Помню, что 
ребенком я видел вересковые пустоши и маленькие крестьянские усадьбы, ткацкие 
станки и 
прялки... Суровая поэзия вереска навсегда останется жить в моей душе. Значит, в 

Дренте все 
еще растет точно такой же вереск, какой я видел в свое время в Брабанте". 
Сентябрь. Октябрь. 
Время шло. Порой Винсент изменял пейзажам и начинал писать фигуры, которые "с 
каждым 
днем все больше интересовали его". Несколько стариков, "сирот" из богадельни, 
соглашались 
ему позировать. Вновь и вновь он отправлялся работать в кварталы бедноты, в 
дюны 
Схевенингена. Восторженно отзывался он о работах старых мастеров: "Ах, увидеть 
бы все, что 
писали Рембрандт и Франс Хальс!" - восклицал Винсент. Он по-прежнему 
коллекционировал 
гравюры, пренебрегая своими материальными нуждами, не считаясь с тем, что он 
был 
"чрезвычайно стеснен" в деньгах.
     На той же неделе, когда Винсент поведал Тео о своих затруднениях, он 
получил посылку 
от родителей, в которую были вложены зимняя куртка, брюки из грубошерстной 
ткани 
и теплое 
женское пальто - этот подарок ясно говорил о том, что вопреки всему родители 
по-
прежнему 
любили своего сына. "Я был весьма растроган этим", - признавался Винсент. Да и 
как можно 
было не растрогаться? Дома у него положение было тяжелое. Этот человек, сердце