очень 
приободрил Винсента. Он показал Ван Раппарду свои рисунки и долго обсуждал с 
ним 
их 
фактуру, внимательно прислушиваясь к его советам: они могли пригодиться ему при 

доработке. 
Все рисунки - sketches from life: рабочие кварталы, рыбосушильни, сады в цвету. 

Винсент 
зарисовал также дровяной склад, который был виден из окна мастерской. 
Выполненные в 
жесткой манере, эти рисунки поражали напряженным, взволнованным реализмом, 
который 
усиливался оригинальной перспективой. Заметив, что один из рисунков порван, Ван 

Раппард 
сказал Винсенту: "Надо отдать его подклеить". "У меня нет денег", - признался 
Винсент. Ван 
Раппард великодушно ссудил Винсенту два с половиной флорина. Теперь дядюшка Кор 

получит свой заказ! Всегда стараясь показать, что он умеет ценить дружескую 
помощь, 
Винсент выслал дядюшке рисунки лишь после того, как тщательно отделал их...
     Каждый день, в четыре часа утра, Винсент отправлялся в рабочие кварталы 
Гааги или же в 
Схевенинген, в дюны, а не то в сушильни, где сушили камбалу; целый месяц он 
исступленно 
работал. Стремясь зарисовать heads of the people - народные типы, - он часто 
бывал в 
трактирах, в залах ожидания третьего класса. Бесконечно восхищаясь гравюрами, 
методом 
black and white, он увлеченно коллекционировал все произведения Милле, Гаварни, 

Гюстава 
Доре, а также английских художников из журналов "Грэфик" и "Лондон ньюс".
     К сожалению, его здоровье, расшатанное лишениями, которым он сам себя 
подвергал, 
душевными переживаниями последних недель и неутомимым трудом, оставляет желать 
много 
лучшего.
     Рисуя, Винсент выкладывается до конца. "Не говоря уже об интеллектуальном 
усилии, о 
духовной пытке, это ремесло требует от тебя ежедневно огромных затрат энергии".
     В дюнах Винсент схватил простуду, и теперь его трясет лихорадка. К тому же 

у него 
нервное истощение. Реакция дядюшки Кора на рисунки Винсента также едва ли могла 

ободрить 
его.
     Вместо тридцати флоринов, на которые он рассчитывал, Винсент получил 
только 
двадцать. Очевидно, навсегда потеряв надежду, что из племянника со временем 
выйдет 
знаменитость хотя бы местного значения, дядюшка Кор спрашивал: неужели Винсент 
вообразил, что подобные рисунки представляют хоть какую-то коммерческую 
ценность? "Я 
ответил, - сообщает Винсент Ван Раппарду, - что не претендую на способность 
разбираться в 
коммерческой ценности вещей. Если он, торговец картинами, говорит мне, что мои 
работы 
ценности не имеют, я не стану противоречить ему и не буду оспаривать его мнение.
 
Однако, на 
мой взгляд, художественная ценность гораздо важнее, и сам я предпочитаю 
углубляться в 
созерцание природы, нежели в подсчеты цен. И наконец, если я вообще заговорил о 

цене, а не 
отдал ему эти рисунки задаром, то лишь потому, что у меня, как у всякого 
человека, есть 
человеческие потребности - я должен кормиться, платить за жилье и так далее, а 
следовательно, я обязан как-то решать эти сравнительно маловажные вопросы".
     Винсент в ярости. Он догадывается, что его будут упрекать в 
"неблагодарности", в 
"грубости". И если он рассказывает Ван Раппарду про всю эту суету, то лишь для 
того, "чтобы 
хоть немного выпустить пар".
     "Разумеется, богатые торговцы - добрые, честные, прямодушные, верные и