При этом 
он взывал в основном к его доброте и гуманности. Теперь они с Син привязаны 
друг 
к другу. 
Если он оставит ее, она снова пойдет на панель. И к тому же "лучше жить с 
последней шлюхой, 
чем одному". Увы, у него больше не осталось никаких надежд. Женщины, которых он 

любил, 
презирали его и смеялись над ним. "Мы с ней - двое несчастных, которые 
скрашивают друг 
другу одиночество и вместе несут тяжкое бремя; так невыносимое становится 
выносимым". 
Конечно, Син - одна из тех женщин, которых священники проклинают с амвона, но 
он, 
Винсент, не способен ни проклинать их, ни осуждать. Син помогла ему избавиться 
от 
одиночества, избежать того, чего он страшится больше всего на свете - остаться 
наедине с 
самим собой, ловя в собственном взгляде отражение пугающей переменчивости всего 

земного, 
этой гнетущей зыбкости. Он женится на ней. Они поселятся - по крайней мере 
Винсент 
надеется, что так будет, - в доме, который сейчас строится по соседству. Его 
чердак нетрудно 
будет переоборудовать в мастерскую, как-никак там больше места и света, чем в 
его нынешнем 
жилище. Син "знает, что такое нищета, я тоже... Несмотря на нищету, мы готовы 
на 
риск. 
Рыбаки тоже знают, что море опасно, а в бурю можно погибнуть... Но когда на 
самом деле 
начинается буря и спускается ночь - что страшнее, опасность или страх перед 
нею? 
Лучше уж 
реальное - опасность". Став на сторону Син, Винсент Ван Гог свершил 
предначертание 
судьбы. Он порвал со всем, что мешало ему идти своим путем, и, пусть даже 
смутно 
различая 
цель, к которой шел, он беззаветно отдался во власть завладевшей им силы. Он 
порвал с 
нравственным конформизмом своей семьи. Порвал с конформизмом в живописи, 
свойственным 
Мауве и его друзьям. Наконец, став на сторону Син и бросив вызов гаагским 
торговцам и 
обуржуазившимся живописцам, он порвал с социальным конформизмом. Всякий, кто 
цепляется 
за устои, в его глазах "слабый" человек.
     "Самым решительным образом, - писал он Тео, - я, как говорится, покидаю 
свой 
круг... мой дом будет домом рабочего. Это мне больше по душе. Я хотел этого и 
раньше, но 
тогда не смог это осуществить". Он добавил: "Пусть нас разделяет пропасть  - 
надеюсь, ты 
все же не откажешься протянуть мне руку".
     Однако Винсент зря опасался разрыва с братом. Напротив, можно подумать, 
будто 
последнее событие еще больше сблизило его с Тео. Винсент теперь с каждым днем 
все больше 
искал поддержки у Тео, и только у него одного. Уверившись в добром отношении 
брата, 
Винсент с новой страстью принялся за работу. "В иные дни я делаю по пять 
рисунков, - 
сообщал он, - но из двадцати, как правило, удается только один... Я наверняка 
сам 
почувствую, какой из этих рисунков хорош, - уточнял он, - и этот мы оставим 
себе". В 
будущем - рано или поздно - Тео будет вознагражден за свою доброту и верность.
     Винсент продолжал работать над заказом дядюшки Кора. Он сделал уже семь 
рисунков, 
но у него не было денег, чтобы выслать их в Амстердам, - вот до чего он дошел! 
И 
все же он 
продолжает работать, старательно избегая встреч с домовладельцем, которому он 
не 
может 
заплатить за квартиру. Совершенно неожиданно появился Ван Раппард. Приход друга