силы, неустанным трудом добиваться новых успехов и идти вперед, беспрерывно 
идти 
вперед.
     Как-то раз в апреле, рисуя в дюнах, Винсент встретил Мауве и попросил его 
прийти 
взглянуть на новые работы. Художник, избегавший Винсента, отказался не 
раздумывая. 
Вспыхнула ссора. "Ведь и я - художник!" - крикнул Винсент собеседнику, чем тот, 

по всей 
вероятности, был уязвлен в высшей степени. Мауве обругал своего бывшего ученика,
 
попрекнул за "мерзкий характер". "Между нами все кончено", - бросил он ему. 
Оскорбленный его выходкой, Винсент в ярости повернулся к нему спиной и побежал 
назад, в 
свою мастерскую. Разрыв с обществом, которое представлял Мауве, завершен. Он 
был 
неизбежен. Гнойнику всегда лучше прорваться. Возвратившись домой, Винсент 
схватился за 
перо, чтобы написать Тео. Он поведал ему о ссоре с Мауве. В чем дело? Тео там, 
у 
себя в 
Париже, ни о чем не подозревает. За что только все травят Винсента? "Что ж, 
господа, - 
гневно восклицает он, - вас, столь приверженных к условностям и приличиям, и 
это 
ваше 
право, если только вы искренни до конца, - вас я хочу спросить: что благороднее,
 
деликатнее, 
мужественней - покинуть женщину или сжалиться над покинутой?" Да, он готов 
сознаться в 
преступлении - этой зимой он, Винсент, спас уличную женщину. Короткими, словно 
рублеными, фразами он поведал Тео о своих отношениях с Син. "Мне кажется, - 
писал он, - 
что всякий мужчина, который хоть чего-нибудь да стоит, поступил бы на моем 
месте 
точно так 
же". Но другие, кажется, иного мнения на этот счет? Пусть так - значит ли это, 
что правы они, 
а не он? Да и зачем люди вмешиваются в его личную жизнь? Он волен поступать как 

ему 
заблагорассудится. "Эта женщина привязалась ко мне теперь, как ручная голубка; 
а 
ведь я могу 
жениться только раз в жизни, и не лучше ли мне жениться именно на ней, потому 
что тогда я 
смогу и впредь ей помогать, иначе нужда снова толкнет ее на прежний путь, 
ведущий в 
пропасть". Вот как обстоит дело! "Мауве, Тео, Терстех, в ваших руках мой хлеб - 

неужели вы 
оставите меня голодным и отвернетесь от меня? Я сказал свое и теперь жду, что 
мне ответят".
     Тео настороженно отнесся к поступку брата. Он счел нужным предостеречь его 

в 
отношении Син, которая представлялась ему хитрой женщиной, без труда окрутившей 

доброго 
и доверчивого Винсента. Радуясь, что облегчил душу, открыв брату тяготивший его 

секрет, 
Винсент в каждом письме упорно оспаривал доводы Тео. Да и о чем тут спорить? 
Винсент не из 
тех, кто идет на попятный. "Я между двух огней. Если бы я ответил тебе: "Да, 
Тео, ты прав, я 
прогоню Христину", то, во-первых, солгал бы, признавая твою правоту, а во-
вторых, пообещал 
бы совершить подлость. Если же я стану тебе перечить и ты займешь такую же 
позицию, как 
Терстех и Мауве, тогда, можно сказать, пропала моя голова... Но молчать для 
того 
только, 
чтобы не лишиться вашей помощи, представляется мне омерзительным, и я 
предпочитаю все 
поставить на карту".
     Винсент, на уставая, объяснял свое поведение брату, оправдывался перед ним.