Шоке. Однажды Ренуар привел своего нового друга на улицу Клозель - в лавку 
папаши Танги - взглянуть на полотна художника из Экса. Ренуар не ошибся. 
Реакция 
последовала немедленно. Остановив свой выбор на полотне "Купальщицы", Шоке тут 
же купил его. "Как чудесно это будет выглядеть, - воскликнул он, - между Курбе 
и 
Делакруа!" В восторге от своего приобретения Шоке с Ренуаром возвращается к 
себе 
на улицу Риволи. Однако Шоке не без волнения переступает порог своей квартиры: 
оценит ли покупку жена? "Послушайте, Ренуар, окажите мне услугу Скажите моей 
жене, что картина Сезанна принадлежит вам, а уходя, вы забудете прихватить ее с 

собой. У Марии будет время привыкнуть к картине, прежде чем я признаюсь, что 
она 
моя".

Однако признание не замедлило последовать, так как Шоке не терпелось лично 
познакомиться с Сезанном. Покаявшись в обмане, Шоке попросил Ренуара пригласить 

автора "Купальщиц" на улицу Риволи. Так встретились два страстно увлеченных 
человека. "Ренуар говорил мне, что вы любите Делакруа", - заметил Сезанн, едва 
переступив порог квартиры. "Я боготворю Делакруа, - ответил Шоке. - Посмотрим 
вместе все, что есть у меня из его работ". И вот коллекционер и художник 
рассматривают развешанные на стенах полотна, извлекают из разных ящиков и 
коробок акварели и рисунки. Теперь произведения Делакруа разбросаны повсюду: на 

стульях, на обитых розовым шелком креслах эпохи Людовика XVI и даже на 
устланном 
коврами полу. Шоке и Сезанн, стоя на коленях, смотрят, восхищаются, вскрикивают.
 
И вдруг, потрясенные, не справившись с волнением, плачут. Так завязалась 
большая 
дружба.

"Моральную поддержку" - вот что отныне Сезанн находит у Шоке. Он на лету 
схватывает все замыслы художника. Для него Сезанн - великий мастер 
современности. Если в присутствии Шоке заговаривают о живописи, он торопится 
вставить в беседу два слова, выражающих всю его страсть: "А Сезанн?" Сезанн 
становится "его художником". Часто он вместе с Ренуаром обедает у Шоке. Два 
новых друга поддерживают постоянные отношения, вдохновляемые благоговейным 
восторгом перед творениями Делакруа. Шоке к тому же так скромен, так учтив и 
предупредителен, что рядом с ним Сезанн забывает о своей боязни "закрючивания". 

Без слов ясно, что он напишет портрет Шоке. Не под его ли влиянием художник 
создает "Апофеоз Делакруа"? Во всяком случае, Шоке на этом полотне изображен 
рядом с Писсарро, Моне и самим Сезанном.

В январе Сезанн переезжает с улицы Вожирар на остров Сен-Луи, где в бывшей 
мастерской Добиньи на набережной Анжу, 13 живет Гийомен. Сезанн иногда работает 

бок о бок с ним на набережных Сены. Но чаще всего он в одиночестве продолжает 
свои поиски.

От кого может он сегодня получить какую-нибудь помощь?

Художник не всегда обеспечен моделями и потому часто просит жену позировать ему 

или без конца пишет себя самого. В этих автопортретах нет самолюбования. Сезанн 

не пытается раскрыть в них самого себя или внести в них какую-то загадочность. 
Сущность собственного "я" ему безразлична: он пишет себя так, как если бы писал 

тарелку с пирожными или вазу с цветами, пишет для того, чтобы уточнить 
некоторые 
технические приемы, опробовать их. То же относится к его этюдам "Купальщики" и 
"Купальщицы", где он сталкивается с трудными проблемами композиции. Можно ли 
сомневаться в том, что именно эти этюды связаны с воспоминаниями о былых 
прогулках к берегам Арки, воспоминаниями, которые настойчиво требуют от него 
решения трудней проблемы композиции?

Этюды, обыкновенные этюды... вот что значат для Сезанна его полотна; он смотрит 

на них как на упражнения, необходимые для будущей работы, о которой он мечтает. 

Этюды, по его мнению, не заслуживают внимания. Маленькому Полю - ему три с 
половиной года - дано полное право нещадно рвать все, что его душе угодно. 
Сезанна это только умиляет. "Сын, - говорит он, - открыл окна и печи... 
Маленький плутишка прекрасно понимает, что на полотне нарисован дом". Но, даже 
играя, малыш уничтожает много меньше полотен, чем сам художник в приступе гнева.