Надо сказать, что в мечтательности Поль не уступает матери. Когда отец, чьи 
мысли постоянно заняты множеством сложных комбинаций, возвращается домой на 
улицу Гласьер и бывает грубоват с матерью, покрикивает на нее, Полю хочется 
только одного: чтобы о нем забыли. Скованный присутствием своего властного отца,
 
он уединяется, замыкается в себе, исчезает. Он ищет поддержки. И как ни странно,
 
находит ее у младшей сестры; Марию ничем не испугаешь; она не побоялась бы при 
случае дать отпор самому Луи-Огюсту.

И, растерявшись от неожиданности, Луи-Огюст, вероятно, рассмеялся бы. Из двух 
своих детей он, бесспорно, больше любит дочь, а не простофилю Поля, который 
теряется при малейшем препятствии. Пора бы, однако, расшевелиться этому увальню,
 
если он хочет в один прекрасный день стать достойным преемником отца.

Теперь и Мария посещает школу на улице Эпино - это смешанная школа. Брат и 
сестра ходят туда вместе. На Поле, как старшем, естественно, лежит обязанность 
присматривать за сестренкой. Но девочка очень скоро поняла, до какой степени 
беспомощен ее опекун: не он ей, а она ему помогает выпутываться из всяких, даже 

самых незначительных затруднений. От покровительства Мария незаметно переходит 
к 
тирании. Поль в восторге, что она такая разумная, бойкая, и охотно идет у нее 
на 
поводу, но порою, когда сестренка начинает чересчур помыкать им, он, выведенный 

из себя, осаживает ее. "Попридержи язык, малышка, - ласково прикрикивает он, - 
а 
то получишь у меня, не обрадуешься..."

Революция 1848 года - Полю девять лет - смела Луи-Филиппа. Начало Второй 
республики совпало со смутным временем. Разразился кризис. Два неурожайных года 

- 1846 и 1847 - вызвали голод. Народ в Париже ропщет. А Луи-Огюст, тот, 
невзирая 
на водоворот событий, продолжает свое восхождение. 1 июня он открывает банк на 
улице Корделье, 24 (некоторое время спустя он будет переведен на улицу Булегон, 

13). Для Луи-Огюста это решающий момент. В упорной погоне за деньгами он 
отказывает жене не только в какой бы то ни было роскоши, но даже просто в 
удобствах. Не для того ли, чтобы облегчить г-же Сезанн бремя хозяйственных 
забот, решено было поместить Поля полупансионером в школу Сен-Жозеф, 
расположенную близ церкви Сен-Мари-Мадлен? Вполне возможно.

Так или иначе, но в 1849 году Поль поступает в школу Сен-Жозеф. Для него 
начинается новая жизнь, однако он применяется к ней. Применяется ко всему. С 
ним 
всегда так: пусть будет как богу угодно. Богу и людям. Чем дальше бежит время, 
тем явственнее проступают черты его характера. Он ни в коей мере не борец, а 
если борется, то на свой лад: уступая и прячась в никому не ведомое и не 
доступное царство. Да и кто, по правде говоря, мог бы точно определить этот 
характер?

Поведение его зачастую кажется странным или по крайней мере неожиданным. Он 
слишком подвижен, наделен чересчур острой, почти болезненной восприимчивостью, 
чтобы можно было правильно понять его, одновременно такого шумного и робкого, 
равнодушного и страстного, нелюдимого и общительного - все в зависимости от 
обстоятельств, от смены настроения, различных вытесняющих друг друга 
впечатлений, какие он получает от живых существ и вещей. Он до такой степени 
поддается воздействию окружающей среды, что школьные учителя корят его за 
слабохарактерность. Но время от времени, пожалуй даже слишком часто, он вдруг, 
не помня себя от приступа необъяснимого гнева, как заупрямится, как встанет на 
дыбы!.. Совершенно непонятно, тем более что подобная несдержанность не мешает 
ему быть самым прилежным учеником. Своими успехами он обязан не столько 
выдающимся способностям, сколько усидчивости и умению работать систематически. 
Он, как говорится, звезд с неба не хватает.

После занятий Поль вместе с Филиппом Солари или с кем-нибудь из новых товарищей 

по пансиону, например с Анри Гаске, сыном булочника с улицы Ласепед, 
отправляется немного побродить; пошатавшись по экским улицам, носящим весьма 
выразительные названия: улица Рифль-Рафль, улица Эскишо-Кудэ[14 - Улица, "где 
не 
расставишь локтей": такая она узкая.], что все сильнее и сильнее притягивают 
его 
к себе, постояв у фонтанов, журчащих на каждом перекрестке, Поль возвращается 
домой, где его ждет семья: сестра, на которую он, невзирая на ее выходки, все 
больше и больше опирается, взбалмошная, но любящая и ласковая баловница-мать