Всхлипывая, он говорит, что скорее убежит из дому, чем будет изучать право.

Невероятно - бунт. И кто бунтует? Мальчуган, прежде такой робкий, такой 
послушный, такой почтительный. Отец не может прийти в себя. Ну хорошо. Так 
вскроем же этот гнойник, и чем скорее, тем лучше. Сам судья уступать не намерен.
 
Ему доводилось переубеждать и не такие упрямые головы. Нет, он уступать не 
намерен - в самом крайнем случае, так уж и быть, он может пойти на 
незначительную уступку. Коль скоро Эдуард упрямится, то пусть он сейчас же, 
немедленно изберет себе карьеру по вкусу - за исключением, разумеется, карьеры 
"рапэна"[24 - Рапэн. (rарin) - ученик живописца. В представлении французского 
обывателя середины прошлого века "рапэн" - мазила, пачкун.].

Вместе с родителями Эдуард выезжает порою на дачу, в Булонь, на берег Ла-Манша. 

Море его влечет. В гимнастике он преуспевает. Поступить бы в Мореходную школу - 

глядишь, и не пришлось бы посещать ненавистный коллеж. Свойственная 
подростковому возрасту неуравновешенность усугубляет упорство Эдуарда. И, не 
раздумывая долго, мальчик заявляет отцу, что станет моряком. Сам г-н Мане 
домосед, он привык к Парижу - решение сына не столько удивляет, сколько 
разочаровывает его. Уж если не магистратура, так хоть какая-нибудь служба по 
гражданскому ведомству; но вслух возражений своих он не произносит. Пусть будет 

флот! Все лучше, чем богема, общество каких-то мазилок.

Возрастной предел для поступающих в Мореходную школу - шестнадцать лет. У 
Эдуарда мало времени впереди - ему скоро исполнится шестнадцать. Поэтому уже в 
конце школьного года, то есть в июне 1847 года, он будет участвовать в этом 
конкурсе.

У ученика третьего класса - и ученика посредственного - мало шансов на успех. 
Тем более что занимается он по-прежнему вяло. По-прежнему манкирует изучением 
классических языков, а между тем они есть в программе конкурса; только 
математику учит как будто охотно. Результаты конкурсных экзаменов более чем 
неудовлетворительны. За сочинение по французскому языку он получил одиннадцать 
баллов; за сочинение по латыни - семь; от устных экзаменов, поняв, что сдавать 
их бесполезно, вообще отказался. "Он просто потерял время", - сказал один из 
экзаменаторов.

Провал постарались замять[25 - До сего времени специалисты, изучающие жизнь 
Мане, о нем не знали. Приводимые мною сведения взяты из архивных материалов 
Исторической службы Морского министерства ("Поименный список кандидатов, 
экзаменовавшихся для поступления в Мореходную школу. Год 1847").]. В июле 
следующего года Эдуард получает возможность еще раз испытать свои силы. В 
октябре 1847 года г-н Дефоконпре разрешает ему, пропустив следующий, очередной 
класс, перейти прямо в старший - пусть хоть это как-то поможет ему подтянуться.

А тем временем во Франции происходят важные события. После неурожаев 1845-1846 
годов наступает голод; недовольство июльской монархией еще усиливается; ее 
справедливо упрекают в противодействии всяческим реформам. Политические ораторы 

безостановочно обрушиваются на Гизо, министра Луи-Филиппа. В феврале 1848 года 
в 
Париже начинаются беспорядки. 24 февраля происходит революция; Луи-Филипп 
отрекается от престола. На следующий день провозглашают республику.

Преданный Орлеанской фамилии дядюшка Фурнье немедленно подает в отставку. 
Воспользовавшись этим предлогом, г-н Мане, осуждающий поведение шурина, 
ссорится 
с ним. Это разрыв - разрыв окончательный, "бесповоротный", как скажет сам 
Фурнье[26 - Письмо Эдуарду Мане от 1 октября 1855 года.], мотивированный не 
только политическими симпатиями. Дядюшка Фурнье съезжает с улицы Птиз-Огюстэн и 

удаляется в Понсель. Пройдут долгие годы, прежде чем Эдуард вновь встретится со 

своим крестным.

Отметки подростка вряд ли могли смягчить отношение г-на Мане к офицеру, 
возомнившему себя рисовальщиком. Риторика - "посредственно"; математика - 
"удовлетворительно"; история - "весьма поверхностно"... Что касается оценки 
"очень хорошо", полученной за рисунок, то для отца это хуже всякого порицания. 
Ученик Мане упорствует в своих так хорошо известных ошибках. "Прилежание и 
поведение: нам не удалось констатировать здесь никаких сдвигов". Имеет ли смысл 

при таком положении подавать на конкурс в Мореходную школу? В марте Мане узнал, 

что для тех юношей, которые будут в течение восемнадцати месяцев плавать на 
борту судна, принадлежащего государству, предельный возраст для поступления - 
восемнадцать лет. Эдуарду это на руку: воспользовавшись изменением порядков, он