что 
видишь, не беспокоясь о моде".

Сам он делает в рисовальном классе только то, что видит. Бог с ними, с гипсами, 

которые велено сейчас тщательнейшим образом воспроизвести на бумаге, - лучше он 

сделает несколько портретов своих товарищей. Вскоре многие начинают подражать 
его примеру. Пруст, конечно, в первую очередь. Учитель рисования в ярости, он 
бьет тревогу, жалуется заведующему учебной частью, а тот составляет рапорт г-ну 

Дефоконпре.

Вначале г-н Дефоконпре приказывает отстранить непокорных учеников от занятий на 

целый месяц. Затем он меняет решение, зовет виновных в свой кабинет, "отечески" 

их поучает и, взяв с них обещание "отныне точно копировать модели", отменяет 
наказание. Виновные изо всех сил стараются продемонстрировать свое раскаяние и 
"возможно точнее перерисовывают три фигуры, награвированные с картины барона 
Жерара, где изображен въезд короля Генриха IV в добрый старый Париж в 1594 
году"[22 - Antonin Proust, указ. соч.].

А дела идут все хуже. Г-н Дефоконпре вынужден признать очевидный факт: Эдуард 
послушен, но тем не менее легкомыслен, он или вообще не работает, или работает 
плохо. Вместо того чтобы прилежно заниматься, все время рисует в тетрадях. 
Поборов природную кротость и страдая от мысли, что он причинит семейству Мане 
такое огорчение, г-н Дефоконпре решает уведомить обо всем этом родителей. Г-н 
Мане вне себя. Если Эдуард немедленно не наверстает упущенное, ему 
несдобровать! 
А для начала, невзирая на удручающие отметки, он в октябре пойдет прямо в 
третий 
класс, минуя таким образом четвертый.

Между тем Антонен Пруст переходит из коллежа Рол-лен в пансион на улице Фоссе-
С.-Виктор. Но время от времени друзья все-таки будут встречаться. Если служба 
не 
позволяет дядюшке Фурнье вести их в музеи, свидания подростков происходят на 
приемах, где они бывают вместе с мадам Мане. Мадам Мане любит общество. У нее 
красивый голос, она недурно поет и потому не упускает случая посещать другие 
салоны и светские рауты, особенно вызывающие большой интерес музыкальные 
утренники в доме графини де Спарр, который находится на площади С.-Жорж. Но 
Эдуард, обреченный на недельное затворничество в коллеже, тяготится этими 
приемами - очень уж они церемонны, а он юн и нетерпелив. Он предпочитает 
украдкой - в свои пятнадцать лет он робок, как девочка, - поглядывать на 
молодых 
женщин, прогуливающихся в Тюильри или на Елисейских полях (в то время "верхняя 
часть Елисейских полей представляла собой отлогий склон, заросший необычайно 
красивыми деревьями; роща переходила затем в сады")[23 - Там же.]; торговцы и 
торговки предлагают там цветы, сласти и пирожные.

Эдуард переживает муки переходного возраста. Мальчику просто необходимо сейчас 
выплескивать физические силы. И конечно же, его поведение оставляет желать 
лучшего. К лености, небрежению прибавляется какая-то неугомонность. Г-н 
Дефоконпре вынужден признать, что недоволен мальчиком; он считает, что у 
Эдуарда 
"трудный характер". Уроки - "слабо", внеклассные задания - "слабо"; только по 
рисунку у Эдуарда "очень хорошо". Г-н Мане бранит старшего сына. Исправится он 
или нет? Возьмется ли наконец всерьез за занятия? Давно пора подумать о будущем.
 
Неужто он воображает, что из такого лентяя может получиться судья?

Эдуард что-то бормочет... Как? Г-н Мане не ослышался? Ну ладно, если уж на то 
пошло, то Эдуард прямо заявляет отцу: у него нет ни малейшего призвания изучать 

право. Он хотел бы... И произносит нечто из ряда вон выходящее: он хотел бы 
стать художником. Г-н Мане столбенеет. Он резко бросает сыну, что впредь не 
желает слышать ничего подобного. Но Эдуард упорствует. Отец и сын пререкаются: 
первый угрожает, второй плачет.

Г-н Мане не может поверить ушам - Эдуард не желает отречься от своих прямо-таки 

бессмысленных намерений. Ребячество! Мальчишеский бред! Вот результаты 
пагубного 
влияния дядюшки Фурнье! Это он внушил племяннику подобное сумасбродство. Г-н 
Мане так зол на шурина, что того и гляди вспылит. Стараясь хоть как-то 
образумить непокорного сына, он взывает к друзьям, к родственникам, к г-ну 
Пелла, наконец, декану факультета права, к метру Жюлю де Жуи. Эдуард любит отца,
 
но и боится его; он плачет и все-таки не уступает. И не думает уступать.