Сене климат Женвилье отличается чрезмерной влажностью, поэтому почти все 
представители семейства Мане страдали ревматизмом).

В 1831 году, теперь вот уже девять лет, Огюст Мане женился - не по любви, 
просто 
повинуясь тому, что принято, ибо для чиновника его положения предпочтительнее 
быть женатым, - на девице Эжени-Дезире Фурнье, которая была на четырнадцать лет 

его моложе и от которой он имел троих детей: мальчиков - он предпочел бы 
девочек, они спокойнее.

Он живет со своими домочадцами на улице Птиз-Огюстэн в доме 15 на третьем 
этаже; 
величественные ворота ведут в большой двор; позади него густой старый сад. 
Здесь 
обитают и другие его родственники, в частности один из его шуринов, 
Эдмон-Эдуард 
Фурнье, артиллерийский офицер и адъютант герцога Монпансье, а также один из 
племянников, метр Жюль де Жуи, блестящий адвокат двадцати шести лет от роду, 
родственник известного литератора Виктора-Жозефа Этьенна, прозванного де Жуи, 
чьи шумные успехи в литературе и театре удостоили его чести быть избранным в 
1815 году во Французскую академию.

В общем все Мане буржуа весьма зажиточные. После смерти отца Огюст Мане получил 

свою долю наследства (у него две сестры) : 63 гектара земли и дома в коммунах 
Женвилье и Аньер. Он оставил за собой только маленькое имение, куда наезжает 
летом с домочадцами; остальное сдано внаем. К его собственным доходам 
присовокупляются доходы супруги; она, в свою очередь, была отнюдь не бедной. 
Одним словом, семья располагает по меньшей мере 25 тысячами франков в год[6 - В 

современном Мане денежном исчислении. Эти сноски в дальнейшем опускаются.], что 

позволяет отнести ее к классу типичной средней буржуазии.

Г-н Мане ведет жизнь, обычную для людей его положения. Дважды в педелю он 
"принимает". Обычай довольно тягостный, ибо ничто не удручает его больше, чем 
обязанность по долгу службы приглашать за свой стол официальных лиц. К тому же, 

но в глубине души, он не одобряет в отличие от своего шурина-офицера политику 
июльского режима. Поддерживать отношения со своими коллегами старается как 
можно 
меньше. Он чувствует себя хорошо только среди нескольких друзей: это г-н 
Дефоконпре, переводчик Вальтера Скотта, который возглавляет коллеж Роллен, тот 
самый, что позади Пантеона; это г-н Пелла, преподаватель факультета права, и 
доктор Маржолэн. Возможно, он дорожит также и знакомством с довольно 
многочисленными лицами духовного звания, и они не упускают случая постучаться в 

его дверь. В самом деле, разве некая Агата Мане не была монахиней в монастыре 
Богоматери?

Итак, семейство Мане живет довольно замкнуто. Позже, когда старшему из сыновей, 

Эдуарду (его с рождения прочили в магистратуру), исполнится семнадцать лет и 
волею случая ему придется познакомиться с сыном модистки, юноша будет крайне 
этим изумлен. "Пусть тебя не пугает это слово - "модистка", - поспешит написать 

он матери, - право же, эта женщина совсем непохожа на себе подобных, а ее сын, 
ученик коллежа Жоффруа, просто очаровательный юноша и куда благовоспитаннее, 
чем 
многие из нас, поверь. И все же признаюсь, что оказаться в первое свободное от 
занятий воскресенье в лавке модистки было довольно странно".

В 1840 году старшему сыну было всего восемь лет. Он родился 23 января 1832 года 

в семь часов вечера и вырос в этой довольно угрюмой квартире, которую он и его 
братья, Эжен семи лет и Гюстав пяти лет, наполняют, по мнению г-на Мане, 
излишним шумом. Полупансионер в заведении каноника Пуалу в Вожираре, Эдуард там 

смертельно скучает. На уроках ему совсем неинтересно; скорее бы пришла няня, 
скорее бы вернуться на улицу Птиз-Огюстэн, вновь обрести материнский кров - 
мать 
он обожает, - и братьев, и кузенов Фурнье.

Самые лучшие минуты наступают по вечерам, когда дядюшка Фурнье (а он к тому же 
и 
его крестный) коротает досуг вместе с родителями Эдуарда и другими 
завсегдатаями 
дома - это происходит довольно регулярно. Пока дамы рукодельничают, а мужчины