пятнадцати живописных произведений.].




Часть четвертая. Послеполуденный отдых фавна (1871-1883)





I. 53 тысячи золотых франков


Времена изменились, и все изменилось с ними.

    Фраза, обращенная Фуше к Моле, 1819 год

Во время осады Парижа болезненные ощущения в ноге на некоторое время вывели 
Мане 
из строя. Вызванные длительным пребыванием в окопной грязи, они были неопасными,
 
но проходили крайне медленно. Художник носит легкие английские ботинки, но и 
эта 
обувь не всегда спасает его от боли; в голову снова приходят воспоминания о 
змеином укусе, полученном когда-то в бразильских лесах; порою его охватывают 
смутные, глухие опасения, но он изо всех сил старается отогнать их, как 
абсурдные фантазии...

В Булони художник успокоился, однако горизонт его отнюдь не розов. Что может 
думать он, сравнивая свое положение с положением других художников того же 
возраста? Вот, к примеру, хотя бы Альфред Стевенс. Стевенс не скрывает, что в 
этом, 1871 году, таком неблагоприятном для искусства, он заработал с помощью 
своей кисти мелочь - сотню тысяч франков! И приобрел роскошный особняк (улица 
Мартир, 65), окна которого выходят в обширный парк, где зеленые лужайки 
окаймляют красивый бассейн. А он, Мане, вынужден постоянно одалживать деньги у 
матери. Кого бы это радовало?

Мане откровенно поведал Стевенсу о своих несчастьях и попросил его повесить у 
себя в доме одну-две работы. А вдруг они кого-нибудь соблазнят? Ведь это 
возможность привлечь внимание многочисленных богатых коллекционеров, проходящих 

через прекрасную мастерскую на улице Мартир, роскошно обставленную в китайском 
вкусе. Стевенс согласился. Если случайно эти полотна привлекут какого-нибудь 
любителя, то уж он, Стевенс, заставит его купить картины и будет очень рад хоть 

немного помочь другу.

Результат превзошел все ожидания. В то время как Мане с грустью ожидает своего 
сорокалетия и после возвращения из Булони работает без всякого увлечения, в 
начале 1872 года судьба улыбается ему, да еще так внезапно и неожиданно - 
впрочем, это ей свойственно. 11 января известный торговец картинами Поль Дюран-
Рюэль, находясь у Стевенса с визитом, обращает внимание на обе картины Мане: на 

"Лунный свет в Булонском порту" и на "Натюрморт с семгой".

Дюран-Рюэль, принадлежащий к семье потомственных торговцев произведениями 
искусства, поначалу посвятил себя барбизонцам, Коро, Делакруа. Спасаясь в 
Лондоне от войны, он встретил там Моне и Писсарро и купил у них несколько 
полотен. Картины Мане ему очень понравились - это просто "любовь с первого 
взгляда". Он тут же уплачивает испрашиваемую сумму - 1600 франков - и забирает 
картины с собой. В своей галерее на улице Лепелетье он без устали рассматривает 

эти две картины и открывает в них все больше и больше замечательных достоинств; 

он признается, что "очарован ими". На следующий же день, преисполненный 
энтузиазма, он спешит к Мане, изучает произведения, хранящиеся в его мастерской,
 
и покупает двадцать три холста на общую сумму в 35 тысяч франков. Кроме того, 
он 
просит Мане собрать полотна, находящиеся в других местах, и через несколько 
дней 
снова навещает мастерскую, чтобы купить картин еще на 16 тысяч франков. Вот они,
 
капризы Фортуны! Одновременно появляются и другие любители: банкир Анри Гехт и 
его брат Альбер сообщают Мане о желании приобрести "Мыльные пузыри" - Мане 
уступает картину за 500 франков.

Художник не может прийти в себя. Немедленно, сразу же после этих успешных 
финансовых операций, он с видом триумфатора распахивает дверь кафе Гербуа.