| |
безупречно служил Франции, как во времена Людовика XVI. Предки современных
крейсеров, прамы были укреплены мощной броней, а палубы покрыты
металлической кровлей, которая должна была отражать осколки снарядов. Была
также продумана хитроумная система водяного охлаждения раскаленной брони.
Желая помочь испанцам, французы решили участвовать в осаде Гибралтара
вопреки совету Бомарше, который весьма умно сказал министрам Людовика XVI:
"Гибралтар надо взять в Америке. Мы потеряем столько испанских и французских
солдат и стянем туда столько кораблей, что с их помощью легко можно было^бы
завладеть Ямайкой или любым другим островом, на который англичане с большой
охотой обменяли бы эту голую скалу". Поскольку войны, увы, ведутся военными,
французских гренадеров и моряков посылали на гибель. "Чтобы присутствовать
на этом героическом спектакле, - пишет маркиз д'Арагон в биографии принца де
Нассау-Зигена, - люди съехались словно на праздник как из Парижа и Версаля,
так и из Мадрида. Граф д'Артуа, надеявшийся здесь впервые блеснуть своим
военным искусством, но сумевший - как он сам, сетуя, в этом признается -
продемонстрировать союзным штабам лишь дым своих полевых кухонь, собрал под
Гибралтаром всю самую блестящую молодежь двора, но герцог де Бурбон прибыл
на место боев с куда лучшим подкреплением, правда, быть может, менее
элегантным, чем эскорт брата короля, зато более серьезным, поскольку его
сопровождали настоящие знатоки военного дела". Если разумность идеи прама
несомненна, то конструкция их все же была порочной, потому что все они во
время боев за Гибралтар загорелись и потонули. Поведение Нассау во время
этого бедствия было таким героическим, что король Испании тут же пожаловал
ему звание гранда. Что до англичан, то они с обычным благородством и
уважением приветствовали подвиги побежденных.
Таков был Нассау, когда сражался с оружием в руках. Когда же он был
безоружным, то, не имея возможности рисковать жизнью, просто прожигал ее и
каждую ночь кутил без удержу. К тому же он до безумия влюбился в принцессу
Сангушко, которая незадолго до этого развелась. Эта молодая красавица
полячка обладала теми же достоинствами и недостатками, что и ее любовник.
Вместе они разорялись по два раза в день. Столь же обаятельные, сколь и
наивные, они вознамерились обвенчаться в церкви. После того как папа римский
им в этом отказал, принц и принцесса решили обратиться к богу, то есть к
Бомарше, который, видимо, заразившись их безумием, возомнил, что ему удастся
убедить парижского архиепископа монсиньора де Бомона свершить этот обряд.
Архиепископ с великим трудом втолковал Бомарше, что обвенчать Нассау с
разведенной женщиной значило бы пренебречь всеми догматами католической
церкви. Этот отказ, видимо, раздосадовал Бомарше и отнюдь не укрепил его
религиозных чувств. Большим успехом увенчался его демарш перед Людовиком
XVI, который милостиво разрешил этот брак, поскольку предыдущий брак
принцессы Сангушко можно было считать недействительным, так как венчание
состоялось в Польше! Решение простое, но надо было до него додуматься. С тех
пор как Нассау стал испанским грандом, он принялся устраивать праздник за
праздником, чтобы вести жизнь, соответствующую его новому рангу. Когда надо
было платить по счетам кредиторам или просто купить еду на завтрак, ибо
супруги Нассау вечно сидели без гроша, они всякий раз - и это вошло в
привычку - обращались к Бомарше. И Бомарше исправно оплачивал их портных,
слуг и поставщиков. Принцесса была еще более требовательна, чем ее муж, и
чуть ли не ежедневно обращалась с призывами о помощи к тому, которого весьма
забавно называла "мой дорогой Бонмарше" {"Бо_н_марше" по-французски означает
"дешевый", "дешевка".}. Ломени в своей книге приводит несколько ее записок,
в том числе и такую: "Мой дорогой Бонмарше, я просто в отчаянии, но мне
необходимо завтра отправиться по делам в Версаль, а у меня нет ни франка.
Ссудите мне, если сможете, несколько луидоров".
Бомарше, который обожал и принца и принцессу, никогда не отказывался
давать им взаймы деньги, хотя твердо знал, что они их не вернут. По
истечении трех лет супруги Нассау были ему уже должны 125 000 франков. Когда
принц уезжал на войну, Бомарше ему всегда писал: "Только смотрите, чтобы Вас
не убили!" Но справедливость требует сказать, что принц и принцесса Нассау
были готовы умереть за Бомарше. И за "Женитьбу Фигаро" принц бился, чтобы
одолеть сопротивление Людовика XVI, с не меньшей страстью, чем во время
своего поединка с тиграми. Его многократные и мужественные выступления в
защиту пьесы если и не имели решающего значения, все же содействовали победе
Бомарше. А потом, когда Нассау покидал Францию, чтобы принять участие в
очередных военных операциях, он всегда брал с собой комедию своего друга и
во всех больших городах, куда его кидала судьба, он лично руководил
постановкой "Женитьбы" на сцене местных театров.
И в самом деле, Нассау знал наизусть все мизансцены Бомарше. Когда
Людовик XVI наконец уступил, Нассау, обезумев от счастья, отправился вместе
с автором в "Комеди Франсэз" и, не расставаясь с ним, тоже просиживал дни и
ночи на репетициях. Это длилось вплоть до 27 апреля 1784 года - одной из
трех или четырех самых великих дат в истории французского театра.
Это был вторник. Поднятие занавеса было назначено на 6 часов вечера. С
недавних пор "Комеди Франсэз" разместилась в новом помещении возле
Люксембургского сада, - мы все его прекрасно знаем, ведь речь идет о театре
Одеон. По сравнению со старым помещением и сцена и зал были значительно
усовершенствованы. Традиционные свечи вдоль рампы были заменены кенкетами, и
их рефлекторы вызывали восхищение публики. Благодаря этим новым фонарям
партер оказывался погруженным в полутьму, зато сцена была освещена ровным
ярким светом. Настоящая революция в театральном деле. Другое значительное
|
|
