азительно была 
похожа на нее: то же мальчишеское лицо, такая же гибкая фигурка, естественная 
легкость и шаловливость. Лесли Карон была на два года моложе Одри и так же, как 
и она, танцевала в балете. Ее родители были тоже разных национальностей; ее 
талант заметила также очень известная в киномире личность – Грейс Келли. Карон 
уже снялась в одной из главных ролей в фильме, который тут же стал классикой, – 
«Американец в Париже».
 «Лили» – это история девушки-сироты, за которой ухаживает и чьей любви 
добивается карнавальный кукольник. Снимала фильм студия «МГМ». На 
«очаровательно-некрасивом» личике Карон держалась та обманчивая грусть, которую 
Одри сразу же узнала, вспомнив собственное отражение в зеркале. «Ну, она же 
очаровательна!» – сказала она как-то Хедде Хоппер, дипломатично ответившей: «Ее 
нельзя назвать хорошенькой, но на экране она мила».
 – Она хороша благодаря своей внутренней красоте, – сказала Одри без малейшего 
намека на какую-либо неприязнь.
 – О, нет, – настаивала Хоппер, едва ли доверяя лестному отзыву одной звезды о 
другой. – Она не так красива, как вы.
 Нет, вовсе не красота Карон заставляла Одри снова и снова приходить и смотреть 
этот фильм. Ее притягивал Мел Феррер в роли кукольника, чьи умелые 
прикосновения к сердечным струнам пробуждали в ней любовь к нему. Худощавый 
красавец-актер напоминал Одри тех принцев из сказок, которые она с жадностью 
поглощала в детстве и которые продолжала читать и по сей день. Феррер был 
энергичным и изящным актером, но до звезды он явно не дотягивал. Его очарование 
было очень профессиональным, но и слишком «просчитанным», «сделанным». А это 
часто оставляло зрителя холодным. Но Одри относилась к нему совсем иначе. Она 
встретила его в Лондоне тем же летом 1953 года на домашней вечеринке. Грегори 
Пек представил ей актера. Пек и Феррер уже были друзьями благодаря общим 
интересам, связанным с театром в Калифорнии. Феррер приехал в Лондон на 
премьеру «Лили» и на съемки «Рыцарей круглого стола», американского фильма, где 
ему была предназначена роль короля Артура. Он был на двенадцать лет старше Одри.
 Она же нашла его не только привлекательным, но и начитанным, обладающим 
разными талантами: автор детских книг, театральный, кино– и радио-режиссер; 
человек, казалось, знавший всех и вся в Голливуде и на Бродвее.
 Пройдут годы, и многие будут задаваться вопросом: «Что же, черт возьми, Одри 
нашла в Меле?» Дать ответ на этот вопрос не так уж и сложно. У них было много 
общего. Подобно Одри, Мел Феррер начинал свою сценическую карьеру как танцовщик.
 Его наставником был Клифтон Уэбб, один из лучших бродвейских танцовщиков. Он 
за два часа научил Мела так хорошо отбивать чечетку, что феррер мог выступать 
как профессиональный чечеточник. Подобно Одри, он перенес тяжелое заболевание – 
полиомиелит, и три года потратил на лечение. Своей полупарализованной руке он 
сумел вернуть подвижность с помощью упорных тренировок. Одри же всегда 
восхищалась людьми сильной воли. Может быть, Мел напомнил ей ее благодетеля 
Пауля Рюкенса, который вот так же победил полиомиелит. Подобно Одри, Мел владел 
несколькими языками. Мать научила его говорить по-французски, отец-врач, 
кубинец по происхождению, – по-испански. Мел чувствовал себя дома не только в 
Америке, но и в Европе. Мел и Одри были даже внешне чем-то схожи. На некоторых 
фотографиях они кажутся братом и сестрой, а не мужем и женой.
 Но было и одно резкое различие. Никто и никогда не считал общение с Феррером 
легким. Для него работа была наркотиком, и он всегда куда-нибудь торопился. Там,
 где Одри проявляла усердие, Мел выказывал настоящую одержимость. Но ей, 
вероятно, нравился его непоседливый нрав. Это напоминало ей отца, который с 
ирландской неуемностью строил все новые планы. И подобно Хепберн-Растону, Мел 
был большим «непоседой» и в личной жизни. Он курсировал между Нью-Йорком, где 
женился на скульпторше и затем развелся с ней, и Голливудом, где женился вновь, 
потом развелся со второй женой и женился на первой. От каждого брака у него 
было по два ребенка. Когда он встретил Одри, он пытался выпутаться уже из 
третьего брака.
 Краткий биографический очерк о Меле, принадлежащий перу проницательного и 
тонкого журналиста Чарльза ван Дейзена, дает такую оценку его личности: «Как 
режиссер Мел вызывал головокружение у коллег своими акробатическими кульбитами; 
как актер повергал их в гнев. Его страсть к телефонным звонкам была похлеще, 
чем у подростка, а в ночных клубах он всегда находил какого-нибудь знакомого, 
которому приветственно махал рукой». «Я часто думаю, – размышлял один из его 
первых сотрудников, – чем занимает себя Мел, когда спит». Возможный ответ: 
снами.
 Встреча с Одри была для него встречей со сновидением, которое стало явью. Он 
сказал ей, какое наслаждение от ее игры получил, увидев ее в «Жижи». А она 
ответила ему, что будет рада сыграть с ним в одной пьесе, если позволят съемки 
и если он найдет что-нибудь подходящее. Все было так просто и так внезапно. Но 
эта встреча оказалась и очень короткой. Мел торопился к «Круглому столу», где 
он играл короля Артура. А Одри должна была улетать в Голливуд, где ожидала роль 
в «Сабрине». Интриги при «голливудском дворе», зависть, романы и случайные 
увлечения вскоре заставили Одри забыть Мела Феррера, но ненадолго.




  ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ 


 B середине июля 1953 года до британцев впервые дошли слухи, которые уже 
бродили по свету. Принцесса Маргарет, сестра королевы, вступила в открытые 
отношения с капитаном Питером Таунсендом, бывшим конюшим покойного короля 
Георга VI, и собирается выйти за него замуж. В конце месяца принцесса стала 
недосягаемой для прессы, отправившись в путешествие по Родезии. Ее любовнику 
посоветовали ко дню возвращения Маргарет покинуть Англию. Ему дали должность 
атташе в английском посольстве в Брюсселе.
 Итак, прерванный роман принцессы с простолюдином стал своеобразным дополнением 
к «Римским каникулам», которые выходили на экран в конце авг