но ей, титул баронессы или барона. В баронессе Элле текла смесь 
голландской, французской и венгерской крови, была в ней и еврейская примесь. В 
детстве она жила в другом фамильном поместье, в замке Доорн.
 Он стал собственностью и прибежищем кайзера после его отречения и изгнания 
после поражения Германии в первой мировой войне. Отец Эллы, барон Арнольд ван 
Хеемстра, видный юрист, высший чиновник в министерстве юстиции и судья в 
арнемском суде, мэр города, усердно служил нидерландской короне также и в 
колониях. Королева Вильгельмина назначила его губернатором южноамериканской 
колонии Суринам (Голландская Гвиана). Баронесса Элла была веселой девушкой, она 
вышла замуж еще до того, как ей исполнилось двадцать. Ее мужем стал голландский 
аристократ, королевский конюший Ян ван Уффорд.
 Непродолжительное замужество Эллы было бурным, но оно не лишило ее оптимизма. 
Она понимала, что «в следующий раз» все получится гораздо удачнее. Этот ее 
оптимизм определялся романтическим характером. Ее тянуло к мужчинам с яркой 
наружностью и горячим темпераментом. Она отгораживалась от реальности стеной 
твердой веры в христианскую науку, в которой была воспитана. Главные заветы 
этой науки были таковы: никогда не оглядывайся назад и не страдай из-за прошлых 
неудач; верь, что все, чего ты хочешь, может быть достигнуто при решимости и 
целеустремленности.
 Вряд ли случайно то, что многие представители театрального мира и мира кино 
применяли эти принципы в своей жизни и карьере: Вивьен Ли, Элизабет Тэйлор, 
Дорис Дей, Мэрилин Монро – вот лишь немногие из них. Конечно, это небезопасно в 
профессии, и без того уводящей человека в ирреальный мир; но с другой стороны, 
это неисчерпаемый источник утешения и жизненной стойкости в случае неудач и 
разочарований, которыми так богата биография звезд. У барона ван Хеемстра, 
наверное, были какие-то дурные предчувствия по поводу характера Эллы, так как 
одна семейная легенда гласит, что он настойчиво предостерегал ее против слишком 
частого общения с людьми театра.
 Человек, которому было суждено стать вторым мужем Эллы и отцом Одри, не 
принадлежал к театральным кругам, но с ним, несомненно, были связаны дурные 
предзнаменования несколько другого рода. Откуда он взялся – до сих пор остается 
в определенном смысле тайной. Джозефа Виктора Энтони Хепберн-Растона обычно 
называют британским финансовым советником. Британцем он, кажется, был, 
финансами также время от времени занимался, но вот что касается «советника» – 
это уже явное преувеличение, и, возможно, слово «авантюрист» было бы более 
точным определением. Его происхождение и ту трагедию, которая с ним произошла, 
Одри всегда и решительно выбрасывала из своих воспоминаний. Похоже, что усилием 
воли ей удалось предать это полному забвению. Она никогда не знала всего о 
своем отце. И по сей день многое остается неизвестным об этом человеке. Да и 
неудивительно: Хепберн-Растон скрывал истину о себе с таким старанием, с каким 
позднее скрывался от жены и дочери.
 На одной из фотографий отца Одри из семейного альбома мы видим высокого 
мужчину с квадратным подбородком и усами. Его волосы коротко пострижены и 
аккуратно уложены. Этот человек чувствует несомненную уверенность в себе. С 
первого же взгляда понимаешь, что он принадлежит к числу тех мужчин, с которыми 
неразумно затевать ссору. Фотография была сделана в начале 1930-х годов, когда 
Хепберн-Растону было около сорока семи лет, он был на шестнадцать или 
семнадцать лет старше Эллы ван Хеемстра, Дата рождения отца Одри, которую 
обычно приводят ее биографы, – 1889 год, место рождения – Лондон, Ни один из 
этих двух «фактов» не подтверждается документами. Одри же в статье, посвященной 
ей в справочнике «Кто есть кто», упоминает о нем просто как о Дж. Э. Хепберне и 
ни единым словом не вспоминает о матери. Справочник «Кто есть кто в Америке» 
также отказался от каких-либо упоминаний о «загадочном Растоне». Даже сам этот 
таинственный человек не был полностью уверен в правильности своего имени.
 Самый ранний подтвержденный документами факт из его биографии – это упоминание 
имени Дж. В. Э. Растона в списке британского министерства иностранных дел за 
1923—1924 годы, где он числился почетным консулом в Сумаранге на Яве, тогда 
входившей в состав голландской Вест-Индии. Баронесса Элла, очевидно, 
познакомилась с ним именно там, на Яве, где она, вероятно, проводила свой 
медовый месяц в начале 1920 года. Судя по документам, его консульство было 
непродолжительным: в названном списке его пребывание на данном посту числится 
«прерванным» – эвфемизм, который применяется в министерстве иностранных дел в 
Англии, как сообщает профессор юриспруденции Брайан Симпсон, в том случае, если 
человек оставил должность не по собственному желанию. Говорят, что в то время, 
когда его встретила баронесса, он был женат на некой голландке, но либо уже 
развелся с ней, либо собирался это сделать.
 Баронесса повстречала Хепберн-Растона, когда она впервые приехала погостить к 
отцу в Суринам. И она мгновенно по уши влюбилась в нового знакомца. По 
возвращении в Арнем она очень скоро поняла, что ее брак с Яном ван Уффордом 
явно идет ко дну под тяжестью одинаково упрямых характеров. Несмотря на то, что 
у нее уже было двое сыновей – Ян и Александр, – баронесса решила развестись. 
Она отправилась в Индонезию, где, по ее сведениям, проживал Хепберн-Растон, и 7 
сентября 1926 года в Джакарте вступила с ним в брак. Это был союз по любви и 
только по любви, ибо ее муж не владел никакой собственностью, что, конечно же, 
противоречило всем фамильным традициям семейства ван Хеемстра и еще раз 
доказывает, какой неотразимой привлекательностью, вероятно, обладал Джозеф: 
ослепительный брюнет, человек бесшабашного нрава. И то и другое, бесспорно, 
ирландского происхождения.
 Возможно, Растон был родом из Австралии, так как он очень хорошо знал страны и 
острова Тихого океана, Фамилия Хепберн широко распространена как в Шотландии, 
так и в Ирландии. Кто-то из ирландского семейства вполне мог оказаться в 
Австр