масленице среди масленичных игр и увеселений скоморохи плясали с оглядкой.
 Первый настоящий балет поставили в царствование Елизаветы Петровны итальянцы — 
композитор Франческо Арайя и балетмейстер Фоссано. Они были приглашены царицей 
вместе с оперной труппой. Представления давались в Михайловском театре. Арайя 
написал и первую русскую оперу на текст Сумарокова «Цефал и Прокрис», которая 
была исполнена 1 марта 1755 года русскими певцами из хора графа Разумовского. В 
главных партиях выступили Елизавета Белоградская и Гавриил Марцинкович. Опера 
имела успех. Елизавета Петровна одарила композитора дорогой собольей шубой, а 
художник-декоратор Валериани получил титул первого исторического живописца, 
перспективы профессора, театральной архитектуры, инженера при императорском 
российском дворе.
 В опере и балетах танцы исполняли воспитанники кадетского корпуса. Особой 
благосклонностью императрицы пользовался Никита Бекетов, впоследствии ставший 
фаворитом императрицы. Женщины в балет еще не допускались.
 Провинциальные князья в своих имениях также начали строить театры, обучать 
крепостных танцам, ставить балеты. На сцене разыгрывали сюжеты под названием 
«Прибежище добродетели» или «Радостное возвращение к аркадским пастухам богини 
весны».
 Год от году балеты обходились царскому двору все дороже. Из Вены был выписан 
«совершенный балетмейстер» и «великий сочинитель музыки» Гаспаро Анджолини, а 
из Венеции — «перспективный живописец и декоратор» Пьетро Гонзаго. Анджолини 
создал музыку к национальному русскому балету, и «вместя в музыку оного русские 
мелодии, сим новым ума своего произведением удивил всех и приобрел всеобщую 
себе похвалу» — так писал «С.-Петербургский вестник». Успеху немало 
содействовали волшебные декорации Гонзаго — перспективная живопись в ту пору 
воспринималась как верх живописного искусства. К этому времени балетная труппа 
состояла почти из русских исполнителей. Среди них был и Иван Иванович Вальберх 
— талантливый танцовщик, потом первый из русских придворный балетмейстер и 
режиссер.
 Павлу I наскучили мужские танцы и прыжки. По его указу мужчины со сцены 
исчезли, а мужские роли стали исполнять женщины. Особенно любимой была Евгения 
Колосова, ученица Вальберха.
 Расцвет русского балета начался с приглашения в Петербург известного в Европе 
танцовщика и балетмейстера Шарля Дидло, балеты которого, по мнению Пушкина, 
были «исполнены живости воображения и прелести необыкновенной». Дидло работал 
на петербургской сцене почти тридцать лет и поставил в России более сорока 
балетов и дивертисментов, принесших ему полное и всеобщее признание.
 Дидло произвел переворот в хореографии того времени. Он отменил парики, 
французские кафтаны, башмаки с пряжками, фижмы, шиньоны, мушки. Он ввел трико 
телесного цвета и невиданные еще на русской сцене полеты — с помощью 
технических средств. Его ученики и ученицы приобрели известность и вошли в 
историю русского балета.
 Екатерина Телешова танцевала все первые партии в балетах Дидло, утверждая 
новаторские принципы своего учителя. Элегантную темпераментную балерину ценили 
многие художники и поэты, ее современники. Орест Кипренский и Карл Брюллов 
писали с нее портреты. Александр Грибоедов посвящал ей стихи. Блестящей 
техникой и жизнерадостностью покоряла зрителей Анастасия Лихутина. Мария 
Данилова сценическое обаяние и грациозность сочетала в танцах с драматической 
выразительностью. В исполнении русской пляски она не знала себе равных. Авдотья 
Истомина обладала всеми качествами, которые делают танцовщицу неповторимой, — 
музыкальностью, воздушностью, виртуозной техникой, мимическим талантом.
 Благодаря Дидло балет в России занял первенствующее положение. Другие виды 
театрального искусства находились в некотором пренебрежении: балет поглощал все 
внимание театральной администрации двора. Николай I не пропускал ни одного 
балетного спектакля. Часто он покидал свою ложу и садился в кресло первого ряда,
 чтобы лучше видеть.
 Неутомимый, вдохновенно преданный своему искусству труженик, Шарль Дидло 
покинул петербургскую сцену в 1829 году, почувствовав неприязненное отношение к 
себе со стороны директора Императорских театров князя Гагарина.
 Некоторое время петербуржцы увлекались гастролировавшими в России иностранными 
знаменитостями: Марией Тальони, вызывавшей восторг зрителей большим, свободным 
прыжком, красивыми арабесками, естественной грацией, кантиленностыо танца и 
богатой мимикой; Фанни Эльслер, темпераментной страстной танцовщицей, 
соперницей Тальони; Карлоттой Гризи, обладавшей удивительной элевацией, 
виртуозно исполнявшей сложные элементы.
 Блистательный успех русской балетной труппы стал меркнуть после ухода Дидло. К 
тому же родилось новое увлечение: царицей сцены сделалась Итальянская опера. В 
середине девятнадцатого века балеты в Императорских театрах давались только раз 
в неделю по воскресеньям, главным образом для балетоманов. Размножившиеся было 
помещичьи театры с падением крепостного права, умирали.
 История возрождения русского балета во вторую половину века связана с 
деятельностью Мариуса Петипа. Он работал на петербургской сцене почти до самой 
смерти, в течение без малого шестидесяти лет, сначала танцовщиком, а затем 
балетмейстером. Он создал много балетов, среди которых «Лебединое озеро», 
«Спящая красавица», «Щелкунчик» Чайковского и «Раймонда» Глазунова. Если Петипа 
прошел мимо «Руслана и Людмилы», «Ивана Сусанина», то лишь потому, что дирекция 
Императорских театров, прежде всего Гедеоноз, всячески мешала постановкам 
русских балетов, опер и пьес. При этом они не скупились в расходах на 
итальянскую оперу и французскую труппу.
 Удивительный жизнелюб Петипа был желанным гостем во многих петербургских домах.