Вот и готово завещанье,
   Что написал бедняк Вийон.
   Теперь сходитесь для прощанья,
   Для самых пышных похорон
   Под громкий колокольный звон, -
   Он умер, от любви страдая!
   В том гульфиком поклялся он,
   Юдоль земную покидая  [255]  .



 Остается только умереть. Клятва утверждает обратное: у Вийона нет ни малейшего 
желания умирать.




 ГЛАВА XX. Я отвергаю любовь…




ИЗМЕНЫ

 Вийон сам определил контуры мира, где ему не отказано в нежности и где он в 
своих несчастьях находит некоторое утешение.
 Речь идет о поэме, во всех отношениях трудной. Клеману Маро было угодно 
назвать ее «Баллада, в которой Вийон просит у всех прощения». В этой балладе, 
если вспомнить точный смысл термина «завещание», уже обличающего общество, поэт,
 представив себя умирающим, в последний раз взывает к всеобщему состраданию.
 Кому предназначается его крик отчаянья? Кого вновь ищет его трагический 
взгляд? Тех, кто сбросил его со счетов? Тех, кто не понял его при жизни? Тех, 
кто его презирал? Тех, кто отказывал ему в любви? Как бы то ни было, благодаря 
тональности, внезапно меняющейся с третьей строфы, и силе, которую он 
вкладывает в стихи о своих палачах, вопреки угрозам в конце баллады Вийон 
злорадно смешивает в гротесковом карнавале лицемеров, братьев нищих, молодых 
щеголей, щелкающих каблуками на новый манер, прохаживаясь по парижской мостовой,
 хорошеньких девушек, затянутых в узкие платья, и легкомысленных служанок, 
выставляющих напоказ свои груди, чтобы получить чаевые. Крик боли, которым 
заканчивается «Большое завещание», — лишь проявление упадка духа. Жалость, о 
которой молит поэт, заключена в образе радостей, испытанных им; он претерпел и 
равнодушие, и вражду.



   Прошу монахов и бродяг,
   Бездомных нищих, и попов,
   И ротозеев, и гуляк,
   Служанок, слуг из кабаков,
   Разряженных девиц и вдов,
   Хлыщей, готовых голосить
   От слишком узких башмаков, -
   Я всех прошу меня простить.
   Шлюх, для прельщения зевак
   Открывших груди до сосков,
   Воров, героев ссор и драк,
   Фигляров, пьяных простаков,
   Шутейных дур и дураков, -
   Чтоб никого не позабыть! -
   И молодых, и стариков, -
   Я всех прошу меня простить.
   А вас, предателей, собак,
   За холод стен и груз оков,
   За хлеб с водой и вечный мрак,
   За ночи горькие без снов
   Дерьмом попотчевать готов,
   Да не могу штаны спустить!
   А потому, не тратя слов,
   Я всех прошу меня простить.
   Но чтоб отделать этих псов,
   Я умоляю не щадить
   Ни кулаков, ни каблуков!
   И всех прошу меня простить. [256] 



 Завещание все, до последней строчки, вымышлено Вийоном, хорошо знакомым с 
языком судей: в свой последний миг умирающий просит прощения у всех, с кем он 
имел дело. Баллада эта — каталог ссор магистра Франсуа Вийона.