Я досыта наелся мясом знанья…  [175]  



 Десять поэтов придумывали стихи на заданную герцогом тему. Вийон в свою 
очередь пополнил этот список. Мы не узнаем никогда, что об этом подумал Карл 
Орлеанский. Узрел ли он, за этими условностями игры, необычную глубину анализа 
взаимоотталкивания людей? Ибо поэт вызвал к жизни образ человека, 
столкнувшегося со своей судьбой, а не того, перед кем возник облик любимого 
существа. Вийон выходит на сцену, полный целомудрия, его вымысел сдержан, поэт 
обращается к великодушию герцога.



   От жажды умираю над ручьем.
   Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя.
   Куда бы ни пошел, везде мой дом,
   Чужбина мне — страна моя родная.
   Я знаю все, я ничего не знаю.
   Мне из людей всего понятней тот,
   Кто лебедицу вороном зовет.
   Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
   Нагой, как червь, пышнее всех господ,
   Я всеми принят, изгнан отовсюду.
   Я скуп и расточителен во всем.
   Я жду и ничего не ожидаю.
   Я нищ, и я кичусь своим добром.
   Трещит мороз — я вижу розы мая.
   Долина слез мне радостнее рая.
   Зажгут костер — и дрожь меня берет,
   Мне сердце отогреет только лед.
   Запомню шутку я и вдруг забуду,
   И для меня презрение — почет.
   Я всеми принят, изгнан отовсюду.
   Не вижу я, кто бродит под окном,
   Но звезды в небе ясно различаю.
   Я ночью бодр и засыпаю днем.
   Я по земле с опаскою ступаю.
   Не вехам, а туману доверяю.
   Глухой меня услышит и поймет.
   И для меня полыни горше мед.
   Но как понять, где правда, где причуда?
   И сколько истин? Потерял им счет.
   Я всеми принят, изгнан отовсюду.
   Не знаю, что длиннее — час иль год,
   Ручей иль море переходят вброд?
   Из рая я уйду, в аду побуду.
   Отчаянье мне веру придает.
   Я всеми принят, изгнан отовсюду
   Пристрастен я, с законами в ладу.
   Что знаю я еще? Мне получить бы мзду . [176] 



 Получил ли он свою мзду? В жалованье, сперва обещанном, потом отказали. Вещи 
или книги пришлось заложить ему? Или отдать в залог любовь?
 Вийон вполне мог бы совершить какую-нибудь глупость. Слова последней строки 
каждой строфы позволяют так думать. Как бы то ни было, он не понравился.
 «Милостивый принц» — обращение необычное. Строфы начинаются чаще всего словами 
«Принц», но определение редко. Центральная строфа тоже с подтекстом: Вийон — 
политик. Вероятно, он сталкивался с некоторыми недовольными придворными. Но 
закон одинаков для всех. Заблудший подчиняется общему правилу, моля только о 
том, чтобы его простили.
 Как бы то ни было, Вийон уезжает. Стихотворчество в Блуа возобновляется, 
другие поэты развлекают двор. Другие поэты вписывают свои стихи в альбом 
герцога Карла, книжицу, которую принц закроет со свойственной ему элегантностью 
минувших дней, закроет, ибо настала минута простых слов, расставания:
 Скажите мне «прощай» все вместе!
 Карл Орлеанский — а вместе с ним и его поэзия — умрет 4 января 1465 года и не 
узнает, что в конце века его внук станет королем Франции.
 Хорошо ли, плохо ли оплачиваемый, но Вийон не из тех людей, что умеют 
устраиваться.
 «Выгнанный отовсюду», он пойдет искать лучшую долю.
 Судьба бродяги, увы, чаще приводит его в тюрьму, чем к роскоши. Именно в 
тюрьме и застанем мы снова мэтра Франсуа: ему грозит потеря как звания, так и 
жизни.


МАРИЯ ОРЛЕАНСКАЯ