светской жизни ради удовольствия Ады: в последние годы их совместной жизни они 
всегда брали с собой в поездки племянника Голсуорси Рудольфа Саутера и его жену 
Ви. В этом же путешествии еще в Марселе им посчастливилось встретить X. В. 
Массингэма с супругой, и большую часть поездки по Египту обе пары провели 
вместе. «Трудно пожелать лучшего спутника», – писала Ада о X. В. Массингэме, 
редакторе «Нейшн».
 Первые две недели они прожили в гостинице в Гелиополисе, где окончательно 
«пришли в себя» после «ужасного состояния», в котором они отправились в 
путешествие. Они осмотрели Каир и познакомились с местным обществом: обедали у 
лорда Китченера [93] , который показался Голсуорси «напыщенным деспотом», хотя, 
«несмотря на свою репутацию, был очень любезен с Адой». В другой раз они 
присутствовали на «обеде в национальном стиле с очень важным и богатым арабским 
шейхом». Плюс ко всему, «Ада и миссис Массингэм впервые увидели гарем»! 
Голсуорси находил время писать и начал работу над новой пьесой – «Полная луна», 
которая со временем превратилась в «Каплю любви».
 5 января они отправились из Каира в Луксор и неделю осматривали город; «это 
было самое счастливое время в Египте, если не считать поездки по пустыне». Они 
видели гробницу фараонов, которую Джон назвал «далекой и прекрасной, но 
подвергающей душу человека испытанию». В конце месяца они вернулись в Каир и 
стали готовиться к путешествию по пустыне. В группу входили «Ада, супруги 
Массингэм, повар-египтянин и еще двенадцать арабов». Эта экспедиция запечатлена 
на очень любопытной фотографии: в центре на верблюдах сидят оба Голсуорси (Ада 
очень привязалась к своей верблюдице по кличке Маргаритка), чета Массингэмов, 
менее величественно восседающая на осликах, – четверо европейцев в окружении 
своей свиты из двенадцати арабов. Но наибольшее изумление вызывает их багаж: 
судя по фотографии, на спины двух верблюдов нагружена даже домашняя мебель – 
стулья, столы, кровати, да еще походная резиновая ванна – Ада кормила из нее 
свою верблюдицу.
 Итак, экспедиция в пустыню была хорошо экипирована, и в ней был заведен свой 
распорядок дня: «В путь мы отправлялись в десять утра, ехали до половины 
второго, затем обедали, в основном яйцами, и продолжали путь до половины пятого.
 Потом мы разбивали лагерь, пили чай; отдыхали, сидя на стульях и наблюдая 
заход солнца; затем принимали ванну и ужинали. Удивительная жизнь, дающая 
возможность испробовать все, кроме ощущения радости». В письме к Фрэнку Льюкасу 
Голсуорси более философски описывает свое первое впечатление от пустыни во 
время «пробной вылазки» недалеко от Каира.
 «Пустыня – появляется огромная белая луна – под ней низкие деревья, похожие на 
изумленных людей, – легкое, едва уловимое движение – небо бледно-лилового цвета,
 и на нем мерцают несколько звезд – ряд финиковых пальм, пересекающих 
пространство, как караван арабов, – где-то лает одинокая собака – запах 
сжигаемых кукурузных стеблей – одномачтовое арабское судно на реке и темные 
тени членов его команды в золотой воде».
 Во время поездки по пустыне путешественников развлекала юная арабская 
танцовщица. «Любопытно, – отмечает Голсуорси в своем дневнике. – Ее танец – это 
примитивный способ выражения любви ко всем нам, включая женщин». Ада более 
многословна: «Ее манера танца недурна, но ничего особенного, ее акробатические 
трюки куда более поразительны. Поздно вечером она обошла всю публику – всех нас,
 взобравшись сначала на колени к Нему, затем ко мне. Надеюсь, мы вели себя 
должным образом».
 После возвращения в Каир 10 февраля Голсуорси простились с Массингэмами и 
отправились на Сицилию, где провели две недели, работая и осматривая 
достопримечательности Сиракуз и Термини. И, наконец, 28 февраля они начали 
неторопливое путешествие в Англию – через Геную и Париж. Они долго не были на 
родине, и Голсуорси скучал по ней. «Безмерная солнечность этого края (Египта. – 
 К. Д.)  может напугать – за 29 дней ни малейшего признака дождя. Как после 
этого возвращаться в Дартмур? И все же порой я тоскую по дому».
 Это долгое зимнее путешествие происходило в период завершения целого этапа как 
в жизни Джона и Ады, так и множества других европейцев, хотя они об этом и не 
подозревали: мир Форсайтов переживал закат, хотя, по иронии судьбы, это 
вымышленное семейство еще не достигло вершины своей популярности. И все же 
Голсуорси не собирался продлевать жизнь своих героев: роман «Собственник» 
выглядел настолько законченным, что мысль писать продолжение просто не 
приходила Голсуорси в голову. Более того, в 1906 году это была первая книга 
писателя, принесшая ему успех (хотя за ней следовали другие, может быть, даже 
более нашумевшие), в которой он с наибольшей точностью выразил то, что хотел 
сказать во всех своих произведениях. Теперь же, когда были опубликованы четыре 
его больших романа и целый ряд принесших ему славу пьес и небольших 
прозаических произведений, росла неудовлетворенность Голсуорси своей работой и 
достижениями. Казалось, его творческая сила постепенно начинала убывать.




 Глава 26
 НАЧАЛО ВОЙНЫ


 Лето 1914 года было похоже на все предыдущие: Голсуорси метались между 
Лондоном и Уингстоном, в конце марта они побывали в Манчестере, чтобы 
присутствовать там на премьере пьесы «Толпа»; иногда им удавалось побыть в