ишились источника существования. Поэтому многие из них осели на острове 
Тортуга, и в 1630 году здесь была образована первая колония буканьеров.
 Тортуга расположена на расстоянии двенадцати – пятнадцати километров от 
Эспаньолы. Остров этот площадью 300 квадратных километров обязан своим 
названием горе, придающей ему сходство с лежащей черепахой (по-испански 
«тортуга»). На Тортуге также имелись большие стада одичавших животных, главным 
образом коров и свиней, так что буканьеры и здесь могли продолжать свое занятие.

 Однако вскоре на Тортуге появились испанцы и разорили прибрежные поселения 
буканьеров, которые перед нападением испанских солдат спрятались в лесах. После 
ухода испанцев буканьеры вновь возвратились на побережье. Так продолжалось 
несколько лет. В 1640 году француз Левасье с пятьюдесятью соотечественниками 
построил на острове укрепленный порт. Когда испанцы подошли к острову в 
очередной раз, они были обстреляны артиллерией форта и несколько их кораблей 
затонули. Не добившись успеха, испанцы вернулись на Эспаньолу.
 Левасье стал французским губернатором Тортуги и главой общины буканьеров, 
которая быстро стала терять первоначальный характер чисто мужского братства. Из 
Европы, преимущественно из Франции, приезжало все больше и больше женщин. В 
течение нескольких недель все они выходили замуж. Буканьеры, обзаводившиеся 
женами и домашним очагом, как правило, прочно оседали на острове, в то время 
как холостые отправлялись в море и занимались разбоем.
 После перебазирования буканьеров с Эспаньолы на Тортугу на этом острове стали 
создавать свои базы и другие пираты Карибского бассейна. Они объединялись с 
охотниками-буканьерами в своего рода товарищества, в которых действовали 
определенные правила, поддерживалось разделение труда между 
охотниками-буканьерами и пиратами. Пираты боль­ше не называли себя «береговыми 
братьями». Они стали известны под именем флибустьеров.
 Флибустьеры при нападении на испанские корабли в прибрежных водах использовали 
вначале небольшие беспалубные суда. Правда, у них были и крупные парусники – 
как собственной постройки, так и за­хваченные, на которых они подкарауливали в 
от­крытом море большие испанские корабли.
 Французские губернаторы острова покрывали де­ятельность флибустьеров и от 
имени французского короля выдавали им каперские свидетельства. В тот короткий 
промежуток времени, когда Франция на­ходилась в состоянии войны с Испанией, 
флибус­тьеры получали каперские грамоты от Англии или Голландии. Если же этого 
по каким-то причинам не происходило, то флибустьеры самостоятельно вели войну 
против кровного врага – Испании. Когда испанский посланник в Париже жаловался 
на разбойничьи действия флибустьеров, французское правительство заявляло, что 
эти люди не являются французскими подданными и его католическое ве­личество в 
случае их поимки может посту­пать с ними, как сочтет нужным.
 Эксквемелин дает описание внутренней органи­зации пиратов, основанной на 
сочетании жесткой дисциплины и демократических начал. Когда предводитель 
планировал проведение новой экспедиции, он набирал команду из пиратов, 
буканьеров и даже индейцев. Участники экспедиции заключали дого­вор, 
скреплявшийся клятвой, в котором оговарива­лись правила распределения добычи, 
размер возме­щения за полученные увечья и другие условия. Каж­дое условие 
согласовывалось в отдельности.
 При разделе добычи было принято выделять оп­ределенные суммы в пользу военного 
лекаря и кора­бельного плотника. Кроме того, принималось реше­ние о 
вознаграждении за особые заслуги, например, тому, кто первый окажется на 
вражеском корабле и вывесит пиратский флаг, кто захватит пленного, за которого 
будет уплачен богатый выкуп. Тяжелоране­ные получали: при потере правой руки 
или ноги шестьсот реалов или шестерых рабов, при потере левой руки —пятьсот 
реа­лов или пятерых рабов. Потерявший левую ногу получал четыреста реалов или 
четырех рабов. Компенсация за по­терю глаза составляла сто реалов. Определялись 
договором также суммы, отчисляемые на приобретение ос­настки и провианта. 
Питались все одинаково, не­взирая на ранги.
 Добыча распределялась между пиратами по стро­гим правилам. Капитан обычно 
получал пять долей за захват корабля и три – за свои личные заслуги, штурман – 
две доли, все остальные члены экипажа, если для них не были определены твердые 
суммы, как для врача или плотника, – по одной доле, юнги – по половине доли.
 Перед выходом в море пираты давали клятву не утаивать и не присваивать ни 
одной, даже самой ни­чтожной, вещи из захваченной ими добычи. Нарушившего 
клятву исключали из товарищества, выда­вали ему ружье, порох, флягу питьевой 
воды и выса­живали на необитаемом острове или пустынном по­бережье, бросив на 
произвол судьбы.
 Это правило распространялось и на капитана, несмотря на то что при 
командовании кораблем и в бою он имел неограниченную власть. При распреде­лении 
добычи важная роль отводилась штурману. Он определял на борту захваченного 
корабля, что следует взять как добычу, а что оставить. При этом главным образом 
забирали золото, серебро, жемчуг, предметы роскоши.
 С течением времени пираты расселились по Антильским островам, образовав 
небольшие сооб­щества, которые были многонациональными по со­ставу: в одних 
преобладали французы, в других – англичане или голландцы. На базе этих 
сообществ позднее европейские державы создали форпосты колониальных завоеваний. 
Пираты высту­пали как каперы или экспедиционные отряды под флагом той или иной 
страны вместе с регулярными вооруженными силами.
 В 1625 году французы поселились на острове Св. Христофора. В то время они 
завоевали часть Санто-Доминго, а также Мартинику и Гваделупу. Голланд­цы в 1634 
году высадились на Тобаго и Кюрасао, англичане в 1655 году – на Ямайке и 
Барбадосе. Постепенно испанцы были вынуждены покинуть Антильские острова. И 
наконец