К. Кварестрем. Локи и Хед (ок. 1890 г.).

Из мифов следует, что Локи постоянно мечется между богами и йотунами: он то 
подстрекает йотунов похитить сокровища асов и сам принимает участие в этих 
похищениях, то помогает богам вернуть украденные сокровища. Так, он хитростью 
возвращает похищенный великаном Трюмом молот Тора, а затем срезает у супруги 
Тора Сив ее золотые волосы, но из страха перед Тором заставляет цвергов 
выковать богине новые. Он обманом завлекает в лес богиню Идунн, хранительницу 
молодильных яблок, и отдает ее во власть великана Тьяцци, однако, устрашенный 
угрозами других богов, которые начали стремительно стареть, проникает в жилище 
Тьяцци и возвращает Идунн в Асгард. Он вместе с Одином и Хениром принимает 
участие в оживлении первых людей — и он же немало способствует гибели богов и 
всего живого в битве перед концом света.

Многие исследователи полагали, что двойственность образа Локи заключается в его 
«огненной природе» (имя
Loki
выводили из
Logi
«огонь»); впервые такую точку зрения высказал еще Снорри Стурлусон в «Младшей 
Эдде». Впрочем, проделки Локи и его постоянное стремление разрушить или 
осквернить то, что было создано другими богами, прежде всего Одином, показывают,
 что правильнее было бы характеризовать этого бога как отрицательный вариант 
культурного героя, как мифологического плута-трикстера с выраженными 
хтоническими и демоническими свойствами. Более того, можно сказать, что Локи — 
отрицательный двойник Одина; в некоторых работах утверждается, что Локи в 
скандинавской мифологической системе противопоставляется Одину, как космогония, 
или миротворение, противопоставляется эсхатологии, или мироразрушению.

По намекам, содержащимся в «Прорицании вельвы», можно предположить, что Локи, 
зачиная с Ангрбодой чудовищ, сознавал, какую роль им суждено сыграть в битве 
перед концом света. Это обстоятельство подкрепляет гипотезу о Локи как об 
отрицательном культурном герое, разрушающем и «перераспределяющем» созданное 
другими.
Песнь «Краткое прорицание вельвы» рассказывает об отпрысках Локи более или 
менее подробно:


От Ангрбоды Локи
Волка родил, а Слейпнир —
сын Локи от Свадильфари;
еще одно чудище,
самое злое,
на свет рождено
Бюлейста братом.


Найдя на костре
полусгоревшее женщины
сердце, съел его Локи;
так Лофт зачал
от женщины злой;
отсюда пошли

все ведьмы на свете
[29]
.



Чудовища, рожденные Ангрбодой, настолько напугали богов (пророчица-вельва 
открыла божествам грядущее и предрекла гибель), что змея Йормунганда Один 
низверг в Мировой океан, и, как говорится в «Младшей Эдде», «так вырос Змей, 
что посреди моря лежа, всю землю опоясал и кусает себя за хвост»; Хель 
отправилась в преисподнюю, а волка Фенрира боги взяли в Асгард, чтобы он 
находился у них под постоянным присмотром. Кормить его осмеливался только Тюр. 
Пророчества гласили, что Фенрир рожден на погибель богам, поэтому асы решили 
посадить волка на цепь. Первая цепь называлась Лединг, и Фенрир сразу ее 
порвал; вторая цепь называлась Дроми, и она также не удержала волка; самой 
крепкой оказалась третья цепь, Глейпнир, выкованная по просьбе богов цвергами 
из «шести сутей» — шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих 
жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Асы надели эту цепь на волка, причем Тюру 
пришлось пожертвовать правой рукой, которую он положил Фенриру в пасть в залог 
того, что боги не обманут волка. Эта цепь будет удерживать Фенрира до конца 
времен: в канун Рагнарек волк разорвет путы и вырвется на свободу.
В «Младшей Эдде» имеется любопытный эпизод. Конунг Гюльви, выслушав рассказ 
Одина об усмирении волка, спрашивает: «Отчего же не убили боги Волка, если ждут