притворившись, что подносит чашу к губам, выплеснул напиток через плечо, на 
круп коня, и опалил тому шерсть. Человек вонзил шпоры в бока коня и с чашей в 
руках поскакал через вспаханное поле. Все тролли бросились за ним, но им было 
нелегко перебираться через борозды, и они без умолку вопили: «Скачи где гладко, 
а не по грядкам!» Только перед самой деревней ему пришлось выбраться на ровную 
дорогу, и тролли стали его нагонять. Видя себя в такой опасности, человек 
взмолился Богу и обещал, если спасется, отдать чашу церкви. Доскакав до 
церковной ограды, он перебросил чашу в церковный двор, чтобы тролли в любом 
случае до нее не добрались. Затем он поскакал быстрей, въехал в деревню и перед 
самым носом у троллей захлопнул за собой ворота своего дома. Теперь он был в 
безопасности, но тролли так разбушевались, что приволокли огромный камень и с 
такой силой швырнули его в ворота, что выбили четыре доски. От дома теперь 
ничего не осталось, но тот камень все еще лежит в деревне Аагеруп. Чаша 
осталась в церкви, а тот человек получил в награду лучшую ферму в Эриксхольме.
Стоит заметить, что Вильям Норбриджский, живший в двенадцатом веке, 
рассказывает историю жителя Йоркшира, который, возвращаясь ночью домой, увидел 
открытый курган; в том кургане шел большой пир. Кто-то из пирующих поднес ему 
чашу вина, которое он выплеснул и ускакал с чашей. Эта чаша была подарена 
Генриху Первому, от которого перешла к Дэвиду, королю Шотландии, и наконец 
Вильям отдал ее Королю-Льву Генриху Второму. Население области Дэйри, где 
разворачивается действие этой истории, как следует помнить, происходит в 
основном от норманнов.
В Шотландии все еще распространено поверье, что тот, кто осмелится пробраться 
на пир фейри и похитить там чашу или рог для питья, обнаружит, что она принесла 
ему счастье, если удастся перебраться с ней через поток. В Эденхолле, в 
графстве Камберленд, до сих пор бережно хранят кубок, украденный с обеда эльфов 
кем-то из древнего рода Масгрэйвов, или, по другой версии, кем-то из домашних 
лорда Масгрэйва.
Между Северным и Южным Кингерслевом есть две горы, одна из которых называется 
Орнехой, а другая Киэрлингхой, и под каждой обитают племена троллей, враждующие 
друг с другом.
Однажды, в канун Рождества, некий фермер из Южного Кингерслева сидел за столом, 
беседуя со своим работником. «Кристиан, — сказал он, — что это затевают тролли 
из Киэрлингсхой?» «Что они затевают? — удивился работник. — Да какое нам до 
того дело?» Фермер сказал, что неплохо бы посмотреть, как гора поднимается на 
четырех колоннах и какое под ней идет веселье. На это работник отвечал, что 
если ему позволят взять в конюшне лошадь без пятен, то он готов съездить и 
привезти новости, а заодно и знак, что побывал там. Фермер позволил ему взять 
лошадь, и, добравшись до места, работник увидел, что гора стоит на четырех 
колоннах, а под ней идет пир и веселье. Он посмотрел немного и, уже собираясь 
уезжать, закричал во все горло: «Хо-вилт! Хо-вилт!», как кричат обычно люди, 
когда заблудятся. Как только горный народец заметил его, мальчонка в красной 
шапочке подбежал к гостю и предложил выпить из золотой чаши. Работник взял чашу,
 напиток выплеснул и во весь дух поскакал назад. Все тролли гнались за ним и, 
наверное, догнали бы, но в это время он как раз проезжал мимо Орнебирга, и 
тамошние тролли, увидев, что происходит, закричали: «Скачи быстрей, скачи через 
пашню, и тебя не догонят!» Работник отлично понял их и свернул с твердой дороги 
на вспаханное поле. Так ему удалось спастись, потому что малютки-тролли 
застряли в бороздах. Добравшись до фермы, работник начертил крест на воротах, 
крест на коне, крест на двери и крест на чаше, которую так и не выпустил из рук.

Теперь ему пришлось рассказать хозяину обо всем, что он видел и слышал: что 
всех троллей в Киэрлингхой зовут либо Видрик, либо Дидрик, так что во время 
пира только и слышно: «Твое здоровье, Видрик!» — «Спасибо, Дидрик» — «Твое 
здоровье, женушка Дидрика!» — «Спасибо, милочка Видрика!» и тому подобное. Еще, 
рассказал он, тролли не могут сказать: «Веселого праздника!». В доказательство 
правдивости своего рассказа, работник показал дорогую чашу, которую с тех пор 
хранили в доме как сокровище и доставали только по особым случаям.
Через год в канун Рождества к дому подошел маленький человечек в лохмотьях и 
попросил хозяйку пустить его переночевать. «Ну, конечно, — сказала та, — войди 
в комнату и подкрепись». Она отрезала ему отличный ломоть свежего хлеба с 
маслом и другими вкусными вещами, но нищий даже не прикоснулся к угощению. 
Вечером, когда подали ужин, хозяйка пригласила его угощаться вместе с домашними,
 но тот ни к чему не притронулся. «А что, если поднести ему доброго пива в 
нашей прекрасной чаше?» — подумала про себя женщина и сделала, как задумала. 
Однако стоило нищему коснуться чаши, как он вместе с чашей пропал, хотя дверь 
осталась закрыта.
Тролли в Красном Камне
Один человек ехал верхом мимо Красного Камня — большого утеса на острове Фуур в 
Лиимфьорде. Рядом бежала его собака. В лунном свете он увидел, как тролли 
выносят на вершину утеса золото и серебро, чтобы проветрить их. Случилось так, 
что у него было при себе ружье, а он слыхал, что если выстрелить три раза 
поверх голов, все тролли скроются в горе, оставив свои сокровища. Так он и 
сделал, но не утерпел до света, когда мог бы спокойно увезти добычу, а побросал 
все в мешок и поскакал прочь. Проезжая расщелиной, он услышал за спиной громкое 
пыхтение и, оглянувшись, увидел маленького длиннобородого человечка на лошадке 
ростом не больше кошки и без головы. Рядом бежала крошечная черная собачонка. 
Он сразу догадался, что это тролль из Красного Камня. «Давай твой конь 
подерется с моим!» — крикнул тролль. — «Нет, боже сохрани!» — отвечал человек.
 — «А твой пес с моим?» — «Нет, боже сохрани!» — «А сам не хочешь ли побороться