СИГУРД В ДОМЕ НИБЕЛУНГОВ


Спустившись с Хиндфелла, Сигурд направился в королевство, где правили люди, 
называвшие себя нибелунгами, так же как род Сигурда именовался вёльсунгами. 
Короля этой земли звали Гьюки.
Гьюки с своей королевой и все их сыновья тепло приняли Сигурда, когда тот 
прибыл в их дворец, потому что он выглядел как человек, который может обрести 
звание величайшего героя в мире. Вместе с королевскими сыновьями Гуннаром и 
Хёгни Сигурд принял участие в войне, и все трое заслужили громкие имена, но 
сияние славы Сигурда превосходило всех остальных.
И когда они вернулись с войны, во дворце нибелунгов состоялось пышное торжество,
 и сердце Сигурда было преисполнено самых дружеских чувств ко всем нибелунгам; 
полный любви к сыновьям короля Гуннару и Хёгни, он побратался с ними. У короля 
Гьюки был пасынок Гутторм, который не связал себя с Сигурдом узами братства, 
как Гуннар и Хёгни.
После войны названые братья уговорили Сигурда провести всю зиму во дворце 
нибелунгов. Его сердце было полно воспоминаний о Брунгильде, и он мечтал 
примчаться к ней в Дом пламени и взять ее с собой в то королевство, которое 
король Гьюки собирался дать ему. Но все же он не мог вернуться к ней, потому 
что поклялся и дальше оказывать помощь своим побратимам.
Как-то Сигурд ехал в одиночестве и услышал чириканье птиц и понял, о чем они 
говорят между собой.
А вот Сигурд, — прощебетала одна, — который едет в своем чудесном шлеме, что он 
взял из сокровищ Фафнира.
И другая сказала:
Он не знает, что с помощью этого шлема он может менять свой облик, как менял 
его Фафнир, он может выглядеть то одним созданием, то другим, то этим человеком,
 то иным.
А третья добавила:
Он не представляет, что шлем может делать для него удивительные вещи.
Сигурд вернулся во дворец нибелунгов и за вечерним столом рассказал им, что 
услышал от птиц. Он показал им этот шлем. И рассказал, как убил дракона Фафнира 
и как ему достался огромный клад. И его два побратима радовались, что ему 
выпала такая удача.
Но более драгоценной, чем клад, чем волшебный шлем, была для него память о 
Брунгильде. Но он ни словом не обмолвился о ней.
Королеву звали Гримхильда. Она была матерью Гуннара и Хёгни и их сводного брата 
Гутторма. У них с королем была и дочь, чье имя было Гудрун. Надо сказать, что 
Гримхильда была одной из мудрейших женщин, и, глядя на Сигурда, она понимала, 
что их гость — величайший воин в мире. Она хотела, чтобы он принадлежал к роду 
нибелунгов, но не из-за обета побратимства, которым Сигурд обменялся с Гуннаром 
и Хёгни, а в силу других уз. И когда она услышала о принадлежавшем ему огромном 
кладе, ее желание, чтобы он стал одним из нибелунгов, еще более усилилось.
Она смотрела на его золотой шлем и на широкий браслет, который он носил, и 
приняла решение, что Сигурд должен жениться на ее дочери Гудрун. Но ни Сигурд, 
ни девушка Гудрун не знали о решении Гримхильды.
Королева же, внимательно наблюдая за Сигурдом, поняла, что он хранит в душе 
некое воспоминание, которое не позволяет ему увидеть влюбленность Гудрун. 
Гримхильда обладала знанием заклятий и тайных зелий (она была из рода 
Боргхильдов, чье варево лишило жизни Синфиотли) и знала, что сможет сварить 
такой напиток, который уничтожит все воспоминания Сигурда. И как-то вечером, 
когда все пировали во дворце нибелунгов, она вручила Гудрун кубок с напитком и 
приказала ей поднести его Сигурду.
Сигурд взял кубок из рук прекрасной наследницы нибелунгов и выпил его. Осушив 
кубок, он поставил его на стол и встал. Теперь среди пирующих он стал казаться 
человеком, впавшим в глубокий сон. И, как во сне, он пошел в свою комнату, где 
провел весь день и последующую ночь в полном молчании, и его память будто 
заснула. Когда он на следующий день ездил верхом с Гуннаром и Хёгни, они 
спросили его:
-Ты что-то потерял, брат?
Сигурд не ответил им. Потому что он потерял память о валькирии Брунгильде в 
Доме пламени.
Он посмотрел на Гудрун, и ему показалось, что он смотрит на нее в первый раз. 
Воздушны были длинные пряди ее волос, нежны были ее руки. Ее глаза были подобны 
цветам, а походка и речь были мягкими и легкими. И вела она себя с тем 
благородством, которое подобает принцессе, наследнице королевства. В первый же 
раз, как она увидела Сигурда верхом на Грани, его боевом коне, с золотым шлемом 
на золотых волосах, Гудрун влюбилась в него.
И в то время года, когда на озеро прилетают дикие лебеди, Гудрун спустилась к 
нему посмотреть, как они вьют гнезда. И пока она стояла здесь, из-за сосен 
выехал Сигурд. Он увидел Гудрун, и красота девушки изменила для него все вокруг.
 Остановив коня, он стал слушать ее голос, как она пела диким лебедям песню, 
которую Вьёлунд сочинил для Алвит, своей невесты-лебедя.
И мысли Сигурда теперь были только о Гудрун: он вспомнил ее у озера, где дикие 
лебеди вили свои гнезда. Он не сводил с нее глаз во дворце, когда она сидела 
рядом с матерью за вышивкой, когда подавала блюда отцу или братьям, и в сердце 
его росла нежность к этой девушке.
Пришел день, когда он заговорил о Гудрун с Гуннаром и Хёгни, своими побратимами.